Заглохший осокой и весь, как паутиной,
Подернутый зеленой тиной,
Дремал ленивый пруд. В звездах лазурный свод;
Но жалкий он слепец, не видит звезд мерцанья,
Ни ласковой луны приветного сиянья.
И долго было так, но вот
Наскучил он сносить светил пренебреженье;
И, потеряв последнее терпенье,
Языком вод заговорил,
И близкую свою соседку он спросил —
Соседку капельку, что на листок упала
И ясной звездочкой, качаяся, сверкала:
«Что за счастливица ты, капелька, у нас?
Так светишь, так блестишь, ну словно как алмаз!
Тебе и солнце угождает:
Вот, сжавшись всё, в тебе, как в зеркале, сияет!
По солнцу ль зеркало! — Я сажен пять в длину,
Да три, а может быть и больше, в ширину;
Однако ж всё во мне не видны горни своды;
И хоть бы раз луна в мои взглянула воды!
Скажи, пожалуйста, любимица светил,
За что же я им так немил?»
А капелька в ответ: «Давно я это вижу,
Сказала б, да боюсь: я, может быть, обижу!» —
«О нет!» — «Так слушай же: причина тут проста
Ты засорен — а я чиста!»
1822
