это был классический февраль.
кто меня любил — безбожно врал.
наст был под подошвами сухим.
было даже стыдно за стихи.
мне хотелось плакать и дрожать.
чтобы с кем-то — врозь и на ножах,
чтобы с кем-то — истово живой,
хоть бы и с тобой... но — ничего!
это были серость и мороз.
как на лифте: рвёт последний трос,
ты летишь, и сердце — в горле — ком.
это чувство счастья — ни о ком.
новое февральское моё:
из души вытряхивать гнильё
и надеяться, что по весне
что-нибудь изменится во мне.
