я был игрок пико'вой масти,
без сожаленья на кон ставил
всё что имел, и не без страсти,
себя азарту я представил.
играл, бывало, я на жизни,
крутил рулетку барабана,
сомненья были ненавистны,
глаза мерцали неустанно.
я собирал двадцать одно,
тузов карманных не имел,
стелилось всякое сукно,
в руках лишь кий, и я хмелел.
и брал каре из королей,
и оставлял я на погоны,
свистел с победой соловей,
аплодисменты, крики, стоны.
я позволял нежданный ход,
стремился ставить на зеро,
я восхищал иных господ,
что уезжали на метро.
костюмы двойки, тройки, обувь
светилась в пять прожекторов,
вино стекало часто в нёбо,
я перещёлкал сто носов.
но мало, мало в жизни этой,
я так устал от плясок и...
ослабли руки под манжетой,
что были точно хороши.
наскучил сладкий нежный сон,
меж пальцев фишки не крутил,
умолк душевный Цицерон,
оратор тот уж не гласил...
я был игрок пико'вой масти,
на даме чёрная помада,
как цвет волос, как образ страсти,
шепнула будто бы из ада.
скрестила ноги, ломала пальцы,
зажгла три тысячи свечей,
её глаза, глаза скитальцы,
насквозь пробили... хоть убей.
и шепчет сладостно и страшно:
"пора, уходим, милый мой,
отдай талант, что непродажный,
и возвращайся ты домой."
костюм слетел, исчезнул грим,
глаза стеклянные, пустые,
пора отдать талант другим,
для сделок с неживыми.
когда-то умер в нищете,
мечтал играть, и продал душу,
боясь остаться в пустоте,
я оттянул и не послушал.
и сладко-чёрная помада,
заставит кончить, ужаснуться,
темно глотает и прохлада,
другие где-то продаются..
