Свежая строка

Без края, без конца. И — без начала.

Привычный, но извилистый маршрут:

Весна — идёт. И сердце закричало

Чуть громче, чем до этого. Чуть-чуть.

Там, где люди не ходят, среди непролазной травы

Кто-то в землю крест-накрест воткнул два великих меча.

Запылились уже, в них не видно небес синевы,

Но нельзя ни один, как и прежде, хватать сгоряча.

Там горы хрустальную режут волну

И хрящ постаментом взбирается ввысь.

Я больше к тебе никогда не приду,

Но ты не тоскуй и смелее держись.

Тик-так звучит в уснувшем доме,

Тьма делает обход ночной.

Крадется праздник в полудрёме.

Дороги край обшит

Мама! Почему ты меня бросила!?

Мы с тобой так ладили вдвоём!

Помнишь, на коленях я елозила,

Прижимаясь мокрым воробьём,

Я видела желтые блики,

Душила сама в себе крики...

И, вывернув ребра наружу,

Оставила кожу без кружев.

Лето выдалось на удивление жарким и солнечным. Такое бывает достаточно редко в наших северных краях. Сейчас же город купался в лучах солнца третью неделю подряд, и даже вода в вечно холодном море казалась теплой. Городской пляж наполнялся людьми с самого утра и опустевал только к закату. Иногда казалось, что наш северный край превратился в жаркие южные районы, и как будто все жители этого насквозь промерзшего города разом купили путевки на курорт в теплые страны.

На набережной гуляли толпы людей, играли уличные музыканты. Здесь же неугомонные продавцы торговали мороженым, прохладительными напитками, сладкой ватой и шашлыками. Они наперебой расхваливали свой товар, пытаясь перекричать шум моря, детский смех и уличных музыкантов… В воздухе царила атмосфера счастья и безмятежного отдыха.

Здесь же, недалеко от пляжа и шумной набережной была небольшая аллея с красивыми коваными скамейками и зелеными, переливающимися на солнце, газонами. На одной из скамеек сидела женщина. Она была уже в годах – на вид ей можно было бы дать лет восемьдесят. Наверное, ей было бы не обидно, если бы ее назвали бабушкой, но все-таки…

Женщина сидела на скамейке и время от времени поглядывала в это безоблачное, ясное небо, потом вытирала глаза платочком и судорожно прятала его в карман своей кофты. Кофточка на ней была простая – вязаная, наверное, собственноручно, - не слишком нарядная и не слишком новая. На голову был повязан платок нежно голубого цвета, как будто она выбирала его под цвет своих глаз. Женщина снова посмотрела на небо, а потом стала разглаживать слегка сбившуюся на коленках юбку коричневого цвета. Делала она это также судорожно, но не слишком быстро. Когда эта длинная, но такая непослушная, по мнению женщины, юбка была все же разглажена, взгляд снова устремлялся в небо…

Я хочу в тишине оставаться совсем одна

В летнем доме с полами, выпуклыми от сырости

Чашка чая и в вазе цветы по центру стола

Как эстампом эстетики строгой невыносимости