Дуэль "Один не подставит за всех плечо"

* * *

Когда Отец швырнул тебя на камни,

Еще не наделенного дыханьем,

Он проверял на прочность наши ткани,

Он проверял готовность для закланья.

Когда в пустыню гнал тебя Владыка,

Ломалась твердь от горестного крика;

Но мы – бойцы, от мала до велика,

Мы приняли смертельные дары,

Где самая далекая из станций –

Лишь первый шаг невиданного танца;

Где воля – просто способ разобраться

В соотношеньях долга и игры.

И, детских лет в раю почти не помня,

Ты дни свои заботами заполнил:

Учился зажигать костры от молний

И украшать рисунками жилье.

Твой скот стократно Пастырь преумножил –

Чтоб выбирал ты меж земным и божьим.

И проступали крылья из-под кожи,

Готовя пробуждение твое.

Среди светил ты проложил дороги –

И постепенно постигал в тревоге,

Что ты не бог, а лишь один из многих,

Как свет не вечен, не надежен кров,

Как искушает снова стать бесплотным,

Как иссушает, делает бесплодным

Мышленье в категориях миров.

Безбедная бесцельная нирвана

Не заслонила прОклятые страны.

Прощенный грех, заслуженная манна –

Как примешь их, не опуская глаз?

Дары ушли – песчинками меж пальцев,

Соблазнами для юношей и старцев.

А мы смогли суровыми остаться,

Когда Любовь испытывала нас.

* * *

Белый снежок – на черную землю,

Белые кости – в черную землю,

Белый мрамор – сквозь черную землю,

Чтобы земля породила – зелень.

Белые лилии – в черных озерах,

Белые рыбы – в черных озерах,

Белые звезды – в черных озерах,

Ибо земля породила зерна.

Белые храмы – в черное небо,

Белые руки – в черное небо,

Белые крылья – в черное небо,

Чтобы хватало воды и хлеба.

Белеет парус, чернеет море –

Бежим от глада в объятья мора.

Добыв сокровища из гробницы,

Печать греха унесли на лицах.

Но в Судный день, в неизвестном году,

Ослепив глаза и смутив умы,

Нас белые ангелы уведут

С пира во время чумы.

* * *

Не больно-то ученые, не слишком-то бесстрашные,

Мы одевались в черное в своих многоэтажках.

Мечтатели никчемные, наследники нечуткие;

Мы одевались в черное и не ложились сутками.

Далекие от святости и далеко не гении,

Мы одевались в черное по моде поколения.

Сознаньем обреченности порой донельзя гордые,

Мы одевались в черное, чтоб раствориться в городе.

Сценически-подчеркнуто – а может, так и правильно? –

Мы одевались в черное, как полагалось в трауре.

Кто с чаками, кто с четками – с голов вставали на ноги.

Мы одевались в черное. А грезили – о радуге.

* * *

Вечерами, когда луна повисает багровым шаром,

Нет-нет да и померещится деревенскому дураку:

Бледно-призрачный конь по Вселенной плетется шагом:

Ни к чему торопиться равнодушному седоку.

И летят под копыта лепестки одичавших вишен,

И смолкают навеки то девочка, то старик.

Битву с этим врагом для себя приберег Всевышний:

Даже самый отважный перед Смертью не устоит.

А дурак – он дурак и есть: ни забыть, ни сказать не может;

Он седлает прутик и скачет наперерез...

И в конце времен он окажется в войске божьем,

Даст ему ничтожный, но решающий перевес!

А наутро дурень на погосте роняет слюни

На коленях стоя перед чьим-то кривым крестом:

– Извини, Господь, мне опять помешали люди,

Поломали лошадку и силком затащили в дом...

* * *

Когда Отец пришлет по наши души,

Мы смоем грим и в зале свет потушим.

Мы снова обещания нарушим

И не вернемся вовремя домой.

Поймем себя, ошибки подытожим,

Простим врагов, и навсегда отложим

Укоры тем, кто нам всего дороже.

А время будет мчаться по прямой.

Свою тоску доверив бездорожью,

Мы просто исполняли волю Божью.

И обернулась величайшей ложью

Поэзия от первого лица.

По сути дела, нам гордиться нечем:

Что пламя зажигают наши речи,

Что тяжесть крыльев распрямляет плечи –

Естественно для воинов Творца.

Под серыми от смога небесами

Свою судьбу мы набело писали.

Наш мир не избалован чудесами,

Но нам благодарить не надоест

За призрак ивы в озере тумана

И за котенка в уголке дивана,

За блеск и черноту обсидиана,

За луч клинка и за крылатый крест.

Бъются птицы в окна,

Им правды не найти.

Бъется рыба в море,

Сети на пути.

Бъется мое сердце,

Поймано в груди.

Тише,громче,чаще

Не впопад.

Кто не может разделить

Всю боль.

Я прошу:----Не надо мерить

Мою роль.

Милосердие жестоко,

Снихождение пошло.

Мерят однабоко,

Мерят гневясь ,ни в чем не

Разобравшись толком.

Бьют под дых,

И в грязь.

Смачно окунают,

Разодрав лицо.

Обьявляя то трусом,то глупцом.

Вором,сумасшедшим,

Приписав болезнь.

Вроде я наказан за свою же спесь.

Только я не болен ни телом, ни душой.

Вас я жестко троллю,

Есть искус большой:

Есть у вас изьян:

Вы учили бога не стонать от ран.

А за что его убили?

Он был от жизни пьян,

Он верил:счастьем

Наполнится Земля,

Если люди---братья,

Реки из вина,

Хлеба всем достанет,

Кончится война.

Он не плел интрижки,

И за это осужден.

Далека дорога,

Тяжелы кресты.

В мире нету бога,

Если бог не ты.

Был простым он парнем,

Умер на кресте.

Был он так наивен,

И за это смерть?

Что ж я отделался легко:

За свою наивность получил пинков.

Возомнил: могу я людям сострадать.

Я не по уставу руку протянул,

Испытав не жалость,

А созвучность струн.

Что ж я рад исходу:

Чуял я подвох:

Тот кто верит в бога,

Тратя много слов,

Злей голодных псов.

Где у вас смиренье?

Где же ваш елей?

Тяжела дорога,

Сломаны кресты.

В мире нету бога,

Если бог не ты....