Зубова Елена

Разболелась душа окаянная, нету мочи...
То кошмары терзают, как звери, её. Морочат.
Приходи. Робкой тенью присядь на краю кровати.
Колыбельную спой и узлы разорви заклятья.

... а у меня теперь иммунитет
Ко лжи и клятвам, что сочатся ядом...
К опасно-сладким встречам тет-а-тет,
И к поцелуям с ноткой шоколада.

Я сплету из особых трав для тебя венок.
Будет в нём наперстянка, левзЕя и любисток.
Ежевики колючие стебли и розмарин,
Да белёсые, тонкие ниточки паутин.

Научи как в плену у кошмара не закричать.
Научи не бояться коварных любовных чар.
Научи обречённо смеяться в лицо беде.
Научи не сломать от паденья на дно хребет.

Разбита до крОви губа. Скользкий мрак во взгляде.
Принцесса пьяна. В беспорядке льняные пряди.
Принцесса пила ни ликёр, ни вино, а водку...
Да нет, не пила, а лила себе прямо в глотку.

Любовь не щадила. С тобою была строга.
Под нимбом у ангелов часто росли рога.
В оскале зверином кривили зубастый рот
И лжи источали свой приторно-сладкий мёд.

Ползут узором ягод, разнотравья,
Цепляясь за ключицы и предплечья,
Татуировок тайные посланья -
Спирали, завитушки и колечки.

Будешь тортик? Чтоб перья белее и гуще росли.
Истрепались в пыли повседневности гордые крылья.
Знаю, я не подарок. За это, конечно, прости.
От тебя, не смотря ни на что, сладко пахнет ванилью.

...а над гладким горячим дулом струится дым.
На снегу распластались крылья. От пуль следы.
На курок без раздумий тяжёлых привычно жал,
На прицеле парящую душу мою держа.

Поклянись на кровИ. Поклянись остриём ножа,
Что когда я умру, ты не станешь меня держать.
Из чертога теней не поманишь мой дух назад
И не будешь на коже заклятия вырезать.

Мой волчок ни за что не станет меня кусать.
Ни за нос, ни за палец. Не вцепится подло в бок.
В кровожадности принято бедного обвинять -
Он, конечно, мифический монстр, но всё же волк.

МАнит тёмное зеркало. Рябь по стеклу бежит.
Выплетает узоры особой опасной лжи.
Тащит ловко гипнозом в обитель густых теней
И местА уязвимые хочет найти во мне.