Юрий Левитанский

Он лежит на траве
под сосной
на поляне лесной
и, прищурив глаза,

Что делать, мой ангел, мы стали спокойней,
мы стали смиренней
За дымкой метели так мирно клубится наш милый Парнас
И вот наступает то странное время иных измерений,

Я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,
а потом все быстрей и быстрей, подчиняясь ключу,-
как в "Прощальной симфонии" - ближе к финалу - ты помнишь,
у Гайдна -

Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины

Мы не от старости умрем -
От старых ран умрем
С
Гудзенко

И уже мои волосы — ах, мои бедные кудри
—
опадать начинают,
как осенние первые листья

Вы помните песню про славное море
О парус,
летящий под гул баргузина
…Осенние звезды стояли над логом,

Уезжаю на Волгу единственную,
на единственной «Волге»
уезжаю к себе на дачу –
замирая от жалости,

Я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,
а потом все быстрей и быстрей, подчиняясь ключу,-
как в «Прощальной симфонии» — ближе к финалу — ты помнишь,
у Гайдна —

У злобы – свои законы,
у чести свои права

Есть заяц, и есть охотник

Мундиры, ментики, нашивки, эполеты

А век так короток — Господь не приведи

Все дело тут в протяженности,
в протяженности дней,
в протяженности лет или зим,
в протяженности жизни

Замирая, следил, как огонь подступает к дровам

Подбирал тебя так, как мотив подбирают к словам
Было жарко поленьям, и пламя гудело в печи

Маруся рано будила меня,
Поцелуями покрывала,
И я просыпался на ранней заре
От Марусиных поцелуев

1
Среди гула и гама,
В сорок давнем году,
Собирала мне мама

Зайцы бежали к морю;
Зайцы бежали быстро

Сосны бежали рядом,