Владимир Набоков

Ночь дана, чтоб думать и курить
и сквозь дым с тобою говорить
Хорошо
Пошуркивает мышь,

И странной близостью
закованный
А
Блок

В миру фотограф уличный, теперь же
царь и поэт, парнасский самодержец
(который год сидящий взаперти),
он говорил:

СонетКак сон, летит дорога, и ребром
встаёт луна за горною вершиной
С моею чёрной гоночной машиной
сравню — на волю вырвавшийся гром

На фабрике немецкой, вот сейчас,-
Дай рассказать мне, муза, без волненья
на фабрике немецкой, вот сейчас,
все в честь мою, идут приготовленья

Бедное сердце до бледного дня,
Кажется, не доживёт
Тёмная бездна глядит на меня,
Тёмная дума гнетёт

Сонет
Как сон, летит дорога, и ребром
встает луна за горною вершиной
С моею черной гоночной машиной

Нищетою необычной
на чужбине дорожу
Утром в ратуше кирпичной
за конторкой не сижу

Часы на башне распевали
над зыбью ртутною реки,
и в безднах улиц возникали,
как капли крови, огоньки

Был грозен волн полночный рев
Семь девушек на взморье ждалиневозвратившихся челнови, руки заломив, рыдали
Семь звездочек в суровой мгленад рыбаками четко всталии указали путь к земле

И снова, как в милые годы
тоски, чистоты и чудес,
глядится в безвольные воды
румяный редеющий лес

Я видел, за тобой шел юноша, похожий
на многих; знал я все: походку, трубку, смех
Да и таких, как ты, немало ведь, и что же,
люблю по-разному их всех