Татьяна Губанова

Ваша старая лампа ослепла.
Истлеваешь в его зрачках
Вместе с ночью и вместо пепла
Оставляешь как пыльный прах
На висках, на руках поцелуи.

Немой океан, в синеве нараспашку,
Бросает небрежно холодные волны,
Безмолвно-безбрежный и дышащий тяжко
Он, словно уставший и будто бы полный
Бессилия, гладит огромной ладонью

Он вновь развеет медленное утро
По пыльным и безлюдным тротуарам
Всех площадей. Она сегодня пудру
Рассыплет неуклюже из футляра.
Пять майских дней в ее пустой квартире

Сизокрылая пятница старыми клёнами
Распушила свой хвост. Многоликий апрель
Улыбнулся глазами твоими зелёными
И трамвайных путей растянул параллель
По блуждающим улицам, падшим в объятия

Солнце крутило лучом, словно лопастью - Солнце по небу отправилось вплавь.
Земли разверзлись бездонною пропастью,
В воздухе пыльном растаяла явь.
Снова уходишь ты в дальнее плаванье
По небу синему солнцу вослед.

Стареют вечно молодые боги.
Твой Аполлон, лежащий на кровати,
Таким недосягаемым и строгим
Недавно был. Мечтала целовать и
Молилась тайно за него ему же.

Когда-нибудь проснешься очень раноИ выйдешь на холодную веранду,
Я буду выстилать поля шафраном,
Я буду выстилать поля лавандой,
Я буду рисовать поля пастелью,
Томить туманом сонные долины

Переулки захлебнулись лужами.Вот уже который год подряд
Лужи были никому ненужными,
«Лужи – гадость!» - люди говорят.
И весна согласна с этим мнением,
Смотрит виновато в злую муть,

Там за стеклом, за оконными створкамиУлица дышит грудью твоей,
Птичьими криками-скороговорками
Тянет в трясину мартовских дней.
Встать, встрепенуться, вспорхнуть ли воспрянувшей,
Выменяв горстку копеечных сил,

Ты – жизнь и смерть, расцвет и увяданье,
Мой славный подвиг и бесчестный грех,
Отдавшийся ветрам на растерзанье
Мой самый лучший в мире человек.
Позволь прильнуть к твоей груди покорно,