Ширяев Антон

Краски таяли в сумраке,
В чашке стыла заварка.
Нынче лето бессмысленно -
Июль и совсем не жарко.

Мы сидели на пляже в Мисхоре,
Пили пиво, а так же коньяк.
И совсем было нам не тоскливо -
Было весело, было ништяк!

Настало утро,
Камень отворён,
В пещере пусто...
Христос Воскресе!

Над головою шелестят берёзы,
И ты идёшь с поникшей головой,
А этой ночью обещают грозы,
И нарастает всё сильнее ветра вой.

Утлая лодочка,
Снулая рыбка,
Хлебная корочка,
Полуулыбка,

Поколение сменяет поколение,
Наблюдает город безучастно,
Жизнь не сахар здесь и не варение,
Хотя варят что-то в мисках разных.

Пробираясь по знойной пустыне,
Автомат, зажав крепкими пальцами,
В сети, вражеской паутине
Всем мы станем скелетами, кальцием.

В полу-мраке бара подвального,
За кружкой светлого, пенного,
Он сказал, немного печально,-
Представь, как было бы офигенно:

Из зеркала на тебя уставился
Бледный тип с жидкой хипповской бородкой.
А ведь он когда то себе нравился,
Улыбался всем улыбкой загадочно кроткой.

Ной высылает ковчег за мной.
Я хватаюсь за скользкий борт -
Всё же зря недолюбливал спорт...
А вокруг разверзаются хляби...

Утром проснулся - живой,
Во рту Егермейстер –
В голове концертмейстер –
Продолжается бурный концерт,

И вроде на том же месте
По времени совпадает,
Но не выходит - хоть тресни,
Чего-то опять не хватает