Не приближайтесь.
Не приближайтесь. Будьте в стороне.
Колючих взглядов и холодных рук,
Не выдержит родившийся в заре,
Привыкший к свету, что всегда вокруг.
Не приближайтесь. Будьте в стороне.
Колючих взглядов и холодных рук,
Не выдержит родившийся в заре,
Привыкший к свету, что всегда вокруг.
Нам вместе не быть, мы с разных планет.
Мы словно Меркурий с Плутоном.
Меж нами тысячи световых лет
И дверь с шестизначным паролем.
Прыгай с края улыбки моей!
Ненавидь, проклинай, злорадствуй!
Хочешь, дегтем лицо облей!
Хочешь, не говори мне "Здравствуй!"
И ничего не остается, только песни.
И нету радости - полупусты бокалы.
Я отопру рукою шпингалет небесный
И в рай нырну, где голубые скалы.
Я не знаю, как быть. Как ведут себя люди у края?
Я на дне черных вод. Я плыву, но никак не всплываю.
Сбит волной. Крик немой. Я хватаюсь за крюк.
Белый луч, словно ключ от двери до причала,
Я выкурю в подъезде крепкую сигару
И, дописав письмо, вложу его в конверт.
Лаская пальцами слезливую гитару,
Себе устрою маленький концерт.
Моя нежная, моя желтая, моя красная.
Ты холодная по четвергам, в понедельник напрасная.
Ты по лужам танцуешь, звучит твоя песня сакральная,
Твоя хрупкая, твоя звонкая, твоя хрустальная.
Волнуется море в граненом стакане,
Целует с размахом стекло.
Я как Айвазовский, сижу на диване
И всматриваюсь в его дно.
Он мастер брошенного слова.
Он ловит их на раз-два-три.
И вот коварства сеть готова-
Любого может обхитрить.
Не о том я мечтал, чтобы в карих глазах тонуть.
Ты настолько нежна - каждой женщине можешь дать фору!
Я влюбился в тебя всего на пятнадцать минут,
Я совсем не Есенин, а ты не моя Айседора.
У меня поднялась в среду утром температура.
Невысокая правда - всего тридцать семь и восемь.
Я решил не лечиться, а совершить авантюру:
Собрать чемодан и всех непременно бросить.
И каждую весну по телу бежит дрожь,
Нет легкости в ногах, нет чувства новизны,
Растаял снег и в поле всходит рожь,
А мне комфортнее в объятиях зимы.