Ольга Седакова

Он в чащу вступает
И кланяясь в пояс,
рассказ раздвигает ольховую поросль,
где глубже походка и ближе дыханье,

1
Больной просыпался
Но раньше, чем он,
вставала огромная боль головная,

Когда, раздвигая языческий лес,
охотница выйдет на воздух открытый,
и тени сбегают, как влага с небес,
и время шуршит под подошвой разутой,

Памяти Хлебникова
1
Те, кто жили здесь, и те, кто живы будут
и достроят свой чердак,

Отец, изъеденный похмельем,
стучал стеклом и серебром
Другие пьяницы шумели
и пахли мертвым табаком,

1
Родник
И первую – тем, кто толпится у входа,
из внутренних глаз улыбаясь тебе,

– Отречься
это было бы смешно
Но здесь они – и больше никого
До наших даже слуха не дойдет,

Где победитель ляжет без вести,
упав, как маленький, ничком
в пласты сбивающейся извести,
на напряженное плечо,

Кто знает, не снилось ли это ему
Воздвиженье было, когда никому
нельзя оказаться в лесу – под ногами
трещала земля, как надломленный сук,

Когда они умирают
или приближаются к смерти,
мои споры с ними кончаются,
и теперь я на их стороне

Триптих из баллады, канцоны и баллады
Памяти Михаила Хинского
Из тайных слез, из их копилки тайной
как будто шар нам вынули хрустальный –

Ты готов
–
улыбается этот ангел –
я спрашиваю, хотя знаю,