Борис Рыжий

В сырой наркологической тюрьме,
куда меня за клюки упекли,
мимо ребят, столпившихся во тьме,
дерюгу на каталке провезли

В России расстаются навсегда
В России друг от друга города
столь далеки,
что вздрагиваю я, шепнув «прощай»

Брега Невы
Портвейн с закускою
приносит как бы половой
Сидим типа компаньей узкою

В полдень проснёшься, откроешь окно —
двадцать девятое светлое мая:
господи, в воздухе пыль золотая
И ветераны стучат в домино

В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет

Бог положительно выдаст, верней — продаст
Свинья безусловно съест
Остальное — сказки
Врубившийся в это, стареющий педераст

В те баснословные года
нам пиво воздух заменяло,
оно, как воздух, исчезало,
но появлялось иногда

А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка
И озеро, где каждый островок

В России расстаются навсегда
В России друг от друга города
столь далеки,
что вздрагиваю я, шепнув «прощай»

C плоской «Примой» в зубах: кому в бровь, кому в пах,
сквозь сиянье вгоняя во тьму
Только я со шпаною ходил в дружбанах,
до сих пор не пойму, почему

А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка
И озеро, где каждый островок

В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет