Надежда Князева

Давай, как будто мир вокруг исчез,
Я буду странник, ты - мой темный лес,
Знакомый всем, кто в глушь его залез,
Земную жизнь пройдя до половины.

Дышит через ноздри хлеба дольняя обитель.
От тепла над рыжей крышей воздух искривлён.
Космонавт летал до неба, никого не видел,
Может, надо было выше, может, вышел вон.

И часть дороги в частный сектор
Лежит сквозь рельсы-провода,
Где мёрзнет в темноте прожектор,
Как Вифлеемская звезда,

Солнца осеннего дали на сдачу -
День в одни руки. Шуршали монетки.
Мир в октябре бесконечно прозрачен,
Воздух нанизан на голые ветки.

в городе провинциальном
в нашем возможно в любом
многоэтажные спальни
в лес утыкаются лбом

Обиду, словно горькую таблетку,
Имея опыт, проглотить легко:
Закрыть на ключ в свою грудную клетку.
Отправить, будто пулю, в молоко.

Подуй на лампу – вспыхнет электричество,
Бенгальским одуванчиком треща:
Откроется безмерное количество
Чудных теней, привязанных к вещам.

И. Коровкину
Это хаос и логос - точка, что их роднит,
Где в кристальный родник сужается суета:
Молодое пространство голоса огранит

Для этого и создали прибой,
Чтоб океан умел казаться мелью,
Чтоб утешать соленой карамелью
Открытых ран невыцветшую боль.

Л. Х.
Полоски по небу горят,
Полозья рейсов.
Погода шепчет втихаря:

Как близко не принять, когда уже
И так безмерно близко расположен.
Ты витилиго на моей душе,
Как белое пятно на карте кожи.

Мог бы плыть правильно под золотой звездой –
Не искрит кабель, но ток по нему ползёт –
Ты не стал бы Каином, рухнувшим в кайнозой,
Ты не пал бы Авелем в глохнущий чернозём.