Ирина Тихонина

Подкроватные монстры залезли в долги перед банком.
Подкроватное море лишилось воды и пиратов —
По субботам штормит: девять баллов как мера спиртного.
А с кроватью все ровно от реек до скреп изголовья:

Жизнелюбивая Севилья — чалок* и чайки, шум и гам — фальшиво ластится к ногам. За горизонт ползет светило, и тени уползают с ним. Фонарь набрасывает нимб, посеребряя мой затылок. День растворяется в толпе. А ты не здесь, тебя здесь нет. Я вижу кост...

«Я, конечно, из этих,
из трактористов.
Если что-то случится
в стране,

«Свобода размахивать руками заканчивается
у кончика носа другого человека» (И. Кант).
Это Стайлз и он голодал сорок дней:
отделив плоть и кровь от бесплотных костей,

Муж стрекочет: «Монеточка, хайп, прочти».
Я читаю стандартное «Нет монет».
Год второй: у меня декрет.
Впереди

Изливаясь на город-сон акварельной кровью,
Расправляет заря больные артрозом крылья.
Жмутся сталинки к площади, головы – к изголовьям.
Воплем будит в четыре тридцать святой мобильный.

1
Добрый вечер! Пишу из зябкого Петрограда.
В эту осень – собачий холод и мокрый снег;
Шквальный ветер, ломая рамы, летит на запад –