Евгений Агранович

Киты — неразговорчивые звери,
Понятно: при солидности такой
Не принято у них ни в коей мере
Надоедать соседям болтовнёй

Просто крылья устали,
А в долине война…
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна

Когда я эти годы — ревущие сороковые –
Проходил, плащ-палатку как парус раскрыв над собой,
Градом капель бомбили и били дожди грозовые,
На лице оставляя воронки, как на поле — бой

Как сказать о тебе
Это плечи ссутулила дрожь,
Будто ищешь, клянёшься, зовёшь — отвечают: не верю
Или в стылую ночь, когда еле пригревшись, заснёшь, —

Любовь пытаясь удержать
Как шпагу держим мы её:
Один — к себе за рукоять,
Другой — к себе за остриё

Я свой путь почти прошёл
За друзьями следом
Старым быть нехорошо,
Хорошо быть дедом

Скажем, лопнула лента кино… И пронзительный гул
Ни борьбы, ни любви, ни врага, ни товарища нет
Чуть успеешь заметить — оборванный край промелькнул,
В застонавший экран обнажённый пульсирует свет

Весна тиха была сначала,
И не проснулась ты, когда
В окошко пальцем постучалась
Весенняя вода

Еврей-священник — видели такое
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ

Город прописки
Я вижу в окне
Рядом я, близко
И всё-таки вне

Простая дворняга запела:
— Не в предках, я думаю, дело
Не помню ни маму, ни папу…
И всё-таки можете смело

Зарубите на носу,
Не дразните волка
Кто мне встретится в лесу,
Проживёт недолго