Рикардо бредет по распластанным полосам улиц,
он сед и недобр, и хищно по-птичьи сутулясь.
Старик все бормочет про трещины бедного дома,
и женщину в боди, со взглядом волнительно-томным.
А море волнуется раз,
(Море не любит холод)
Зря льдины сковали его неуемное сердце,
Море волнуется два,
Разрывая асфальт нежным стеблем,
засыхая от пыльной жестокости,
в чудеса, как Фома,
мы не верим,
Возьми жизнь ложкой десертной,
И густо намажь на хлеб,
На черное поле нагретое,
На белый продавленный снег.
Мимо чужих от тебя ожиданий,
Мимо друзей ненадежных компаний,
Мимо врагов и случайных прохожих,
Мимо огней "скоряка" неотложных,
Она приближалась к земле чуть шумно и неотвратимо,
Сверкая в лучах, как на премии «Оскар» звезда,
Приют свой бетонный навеки безслезно покинув,
Летела по целям, в нутре своем ад затая.\
«Завидуй мне молча.Глади касаясь,
Еле заметно. С повадкою львиной
Распахивай веки,мнимо
Каясь.Шепчи свое имя,шепчи свое имя…»
Закатное солнце залило Восток,
Заклеванный вороном Запада в споре.
-Безумие! Слышишь, мудрейший мой Бог?
Бомбить города, растворяя историю!
Две тысячи триста сороковой.
Мой бункер, присыпанный ядерным пеплом,
И пустошь вокруг. Мертвый ветреный вой
В том городе, что был когда-то Сиэтлом.