Алёнка Овсянникова

Холод стены ощущается под спиной
через пару секунд, но черт бы с ней, со стеной,
с сердцем, с дрожащими пальцами, с головой...
Пес соседский надрывно воет, и этот вой -

В неясные предутренние сны,
Из прошлого, куда не взять билета,
Приходят чудеса страны Апсны,
Где запахи самшита и сосны,

Нет, не броди в ней терпким вином, не броди,
Не возникай в электрической полночи желтоватой
Даже как призрак... Твой
крестик серебряный в черной поросли на груди,

Если, как ты говоришь, мы вселенная, то, что случилось с нами,
Можно вполне описать законами всяких термодинамик.
У меня в руках Полозкова и чашка, у тебя Ортега-и-Гассет.
Как бы страсть ни горела, однажды она погаснет.

Пробуждение - это от сна на тоненький волосок
отстоящее чувство прикосновения губ к плечу,
запах меда и шорох тела о простыню, и по жилам любовный сок...
Только не говори ничего... Видишь, я же молчу... Молчу,

Я сейчас разревусь. Это зимнее небо, нависшие тучи,
Этот серый, недевственный снег и машинная гарь...
Где ты нынче, мой призрак, мой свет, мой голландец летучий?
Ты всегда порывался помочь. Вот теперь помогай.

…Нет, я не буду о светлых надеждах и взглядах томных,
Этого слишком много в библиотеках и многотомных
Сериях, антологиях, в хрестоматийных тоннах
Старой бумаги с обложками тверже могильных плит.

Я забуду тебя, Марин.
Окаянное, беззаконное
Лето, остров, стекло оконное
Заливает ультрамарин,