Александр Одоевский

Мне в ранней юности два образа предстали
И, вечно ясные, над сумрачным путем
Слились в созвездие, светились сквозь печали
И согревали дух живительным лучом

(К "Василию Шуйскому")
Явилась мне божественная дева;
Зеленый лавр вился в ее власах;
Слова любви, и жалости, и гнева

Дева черноглазая
Дева чернобровая
Грузия
дочь и зари, и огня

Стоит престол на крыльях: серафимы,
Склоня чело, пылают перед ним;
И океан горит неугасимый —
Бесплотный сонм пред господом своим

Явилась мне божественная дева;
Зеленый лавр вился в ее власах;
Слова любви, и жалости, и гнева
У ней дрожали на устах: «Я вам чужда; меня вы позабыли,

Дева черноглазая
Дева чернобровая
Грузия
дочь и зари, и огня

Стада царя Адмета
Два пастыря пасли;
Вставали прежде света
И в поле вместе шли

Зафна, Лида и толпа греческих девушек
3 а ф н а
Что ты стоишь
Пойдем же с нами

Клубится чернь: восторгом безотчетным
Пылает взор бесчисленных очей;
Проходит гул за гулом мимолетным;
Нестройное слияние речей

В странах, где сочны лозы виноградные,
Где воздух, солнце, сень лесов
Дарят живые чувства и отрадные,
И в девах дышит жизнь цветов,

Открылся бал
Кружась,
Четы младые за четой;
Одежды роскошью блестели,

Пробила полночь
Грянул гром,
И грохот радостный раздался;
От звона воздух колебался,