Грустное.
А под стеклом, на старом столике,
Лежит церковный календарь…
Запах тепла в уютном домике
И терпких трав твоих, как встарь.
Скрипит крылечко перекошено,
А под стеклом, на старом столике,
Лежит церковный календарь…
Запах тепла в уютном домике
И терпких трав твоих, как встарь.
Скрипит крылечко перекошено,
Стеклом, укрывшись, серебро,
Мир безразлично принимает.
Не важно, зло или добро,
Всё равнодушно отражает.
Его не трудно разыграть,
Оконной рамой и стеклом,
Отгородив себя от мира,
Усевшись за столом,
Ловил я мысли живо,
Что есть на деле самом я?
Там за стеклом, за оконными створкамиУлица дышит грудью твоей,
Птичьими криками-скороговорками
Тянет в трясину мартовских дней.
Встать, встрепенуться, вспорхнуть ли воспрянувшей,
Выменяв горстку копеечных сил,
В стеклянном, белом окруженье,
Живу, как в клетке, напоказ,
И ловят жадно все движенья
Три сотни любопытных глаз.
Они охочие до зрелищ,
За холодным стеклом снег застилает ночной мрак. У меня на устах смех, у меня за душой страх. Веселюсь, что пройдя круг, избежал топоров, плах... Что-то сжалось внутри вдруг, как в воде ледяной, пах. Глядя вдаль, на чужой край, освещённый в пятьсот...
За стеклом окна — стекло
Неба
Улицу заволокло