Прелюдия рассветного дурмана
Ты слышишь, как высоко поёт тишинаПод музыку белёсого тумана?
Задумчивая в небе внимает луна
Прелюдии рассветного дурмана.
Ты видишь, как безмолвные звёзды парят
И медленно вальсируют по кругу?
Ты слышишь, как высоко поёт тишинаПод музыку белёсого тумана?
Задумчивая в небе внимает луна
Прелюдии рассветного дурмана.
Ты видишь, как безмолвные звёзды парят
И медленно вальсируют по кругу?
Достаю из кармана упаковку дурмана, из стакана пью дым за Романа, за своего дружбана, за лимона-жигана пью настойку из сна и тумана
Золотые картины: зеленеют долины, синих гор голубеют вершины, свет с востока, востока, от порога до Бога пролегает дорога полого
На поэзии русской появляется узкий очень точный узорец восточный, растворяется прежний — безнадежный, небрежный
Ах, моя твоя помнит, мой нежный
Достаю из кармана упаковку дурмана, из стакана пью дым за Романа, за своего дружбана, за лимона-жигана пью настойку из сна и тумана
Золотые картины: зеленеют долины, синих гор голубеют вершины, свет с востока, востока, от порога до Бога пролегает дорога полого
На поэзии русской появляется узкий очень точный узорец восточный, растворяется прежний — безнадежный, небрежный
Ах, моя твоя помнит, мой нежный