У одного скупого хозяина вечно бывали в доме ссоры и раздоры, потому что ни один батрак, ни одна служанка не могли у него ужиться.
Хотя хозяин и не требовал с них работы больше, чем другие, но кормил слуг так скудно, что им никогда не удавалось наесться досыта.
Пять-шесть месяцев такой собачьей жизни еще можно было вытерпеть, а потом голод снова гнал людей куда глаза глядят.
И когда в конце концов по всей округе узнали, почему слуги бросают скупого хозяина, никто больше не стал наниматься к нему в работники.
В ту пору далеко в Алутага жил знаменитый мудрец, и хозяин решил сходить к нему за советом.
Принес он ему в подарок мешок денег и другое добро и спросил — нельзя ли где сыскать таких батрака и батрачку, которые бы хорошо работали, а хозяина своего не объедали.
— Сыскать, конечно, можно, — ответил мудрец. — Только мне это не под силу.
Придется тебе пойти к старому хозяину — он один может тебе помочь.
Затем мудрец стал поучать скрягу: пусть три четверга подряд, незадолго до полуночи, выходит на перекресток, взяв с собой черного зайца в мешке, и там свистит, вызывая старого хозяина.
— А уж сторговаться с ним ты и сам сумеешь, добавил мудрец. — Больше я тебе ничем помочь не могу.
Только смотри, не давай себя обмануть.
Скряга спросил, где же ему достать черного зайца, и тогда мудрец посоветовал взять черную кошку.
Когда наступил первый четверг, хозяин, сунув в мешок кошку, отправился на перекресток, хотя и страшновато ему было.
Он свистнул и стал ждать, но никто не появлялся.
Тогда хозяин свистнул еще раз, подумав при этом:
Если он и теперь не явится, значит, я зря приходил».
Тут в воздухе послышался шум, словно кто-то раздувал кузнечные мехи.
Потом над головой у хозяина пронеслось что-то черное, и чей-то голос спросил:
— Чего тебе, братец, надо?
— Продаю черного зайца, — ответил хозяин.
— Приходи в четверг на той неделе, мне сегодня недосуг торговаться с тобой, — ответил голос, и черная тень тотчас же исчезла.
Человеку стало досадно, что он потратил время зря, но пришлось смириться: когда имеешь дело с самим стариком, надо запастись терпением.
Через неделю хозяин снова пришел на перекресток.
На этот раз не успел он свистнуть, как появился маленький старичок с сумой за плечами и спросил:
— Чего тебе, братец, надо?
— Продаю черного зайца, — снова ответил хозяин.
— Сколько ты за него хочешь?
— Дорого не спрошу, — сказал крестьянин. — Дай мне батрака и батрачку, которые бы хорошо работали и меня не объедали.
— На сколько лет думаешь договариваться? — спросил старик.
— Да по мне, хоть до конца жизни, — ответил хозяин.
Но старичок сказал, что не может заключить сделку сроком больше, чем на семь или на четырнадцать лет, на что крестьянин и согласился.
— Приходи в четверг на той неделе и захвати с собой своего черного зайца, — сказал старик. — А я приведу тебе батрака и батрачку, которые никогда не спросят у тебя ни есть, ни пить.
Но в засуху ты должен класть их на ночь в воду, иначе они не смогут больше работать.
В третий четверг вечером хозяин снова пришел на перекресток.
Только он свистнул, как старик появился, но один, без батрака и батрачки.
— Ты должен дать мне три капли своей крови из указательного пальца в залог того, что не отступишься от сделки, — потребовал старик.
— А где же батрак и батрачка? — удивился хозяин.
— В мешке, — ответил старик.
Но мешок был так мал, что крестьянин не поверил.
Старик, как будто прочитав его мысли, промолвил:
— Не бойся, я тебя не обману.
Он пошарил в мешке, вытащил оттуда узелок величиной с клок кудели и сказал: — Вот твой батрак! — И тотчас же рядом со стариком стал высокий, широкоплечий парень.
Потом старик вытащил из мешка второй узелок, из которого вышла девушка.
— Вот твои батраки.
Кормить их не надо, — сказал старик. — Теперь дай мне в залог три капли крови и черного зайца и ступай домой.
Хозяин сделал все, что полагалось по уговору, а затем спросил, как зовут его новых работников.
— Батрака зовут Чурбан, а батрачку — Береста, — ответил старик и, засунув мнимого зайца в мешок, пошел своей дорогой.
А хозяин с новыми домочадцами отправился домой.
Батрак и батрачка работали на хозяина от зари до зари, но есть никогда не просили, чем скряга был очень доволен.
И если иной раз в знойный летний день работники казались усталыми, их клали на ночь в воду, и оба к утру становились такими же свежими и сильными, как и раньше.
А скаредный хозяин, которому не надо было кормить батраков и платить им жалованье, богател с каждым годом.
Так прошло семь лет, потом еще без малого семь.
Хозяин забеспокоился, что ему скоро придется лишиться своих работников, и стал думать, как бы продлить срок сделки.
Как-то утром, проснувшись, хозяин увидел, что батрак и батрачка еще не принимались за работу.
Думая, что они заспались на сеновале, он приставил лестницу к стене и полез наверх.
Но на сеновале было пусто, только на постелях батраков лежали гнилой чурбан и кучка бересты.
Тут хозяин понял, что означали имена его работников — по-видимому, батрак и батрачка были колдовским способом сделаны из дерева и бересты.
Хозяин только собрался было спуститься вниз, как вдруг чья-то рука схватила его за горло и тут же задушила.
Когда жена стала искать мужа, она не нашла на сеновале ничего, кроме трех капель крови.
Войдя в амбар, хозяйка увидела, что закрома пусты, а сундук, где хранились деньги, набит пожелтевшими березовыми листьями.
Вмиг пропало все накопленное ими добро.
Вскоре умерла от горя и вдова хозяина; ей, правда, так и не довелось узнать, что ее мужа задушил старый черт, которому скряга из алчности продал свою душу.
Так был наказан скупой хозяин, накопивший богатство неправедным путем.
