Каждый текст всё равно получается о любви

каждый текст всё равно получается о любви,
даже если он о войне,
о политике
или о боге…
старые девы сморщены, обескровлены и мертвы,
потому что никто не целует
их бледные впалые щёки;
алкаши спят на лавках, их боль заглушает спирт,
у вахтёров и дворников –
отсутствующие лица…
одиночка в метро прикрывает шарфом пустырь,
видит пару напротив
и подумывает застрелиться.
бабушки, продающие яблоки, лук и цветы,
немолодые таксисты, пропахшие горьким дымом…
и все вы, читающие стихи:
ты, ты и ты –
так жаждете оказаться любимой или любимым.
генерал, посылающий чьих-то детей на смерть,
дьяволица, что носит пурпурный костюм от Prada –
готовы расплавиться, разреветься и зазвенеть,
если кто-то шепнёт им на ухо,
что любит
и будет рядом.
в каждом посте, опубликованном в три утра,
в каждой приторно-сахарной фотке на аватарке
спрятаны крики о помощи,
ожидание
и хандра:
так в украденных морем подлодках
стучат о любви морзянкой…
всё, что когда-либо создал человеческий род,
или тот, чье короткое имя не произносят всуе –
говорит о любви, без которой любой умрёт...
говорит о любви,
которой,
не существует.
Полина (Pola) Шибеева
Другие работы автора
Всё ещё веришь в глупые детские сказки?
Всё ещё веришь в глупые детские сказки? Ну давай, продолжай, если хватит сил. Ищешь мужа до гроба, заботу, и верность, и ласку? Выкинь весь этот мусор: никто никогда не любил.
Бог отобрал
бог отобрал всё то, что я лелеял и любил на что потратил столько времени и сил что согревало ночью и держало на плаву бог завершил мою счастливую главу
Нотр-Дам
только ленивый теперь не напишет про Нотр-Дам, как обгорали балки, вздымалось пламя. как было больно парижским смотреть глазам на красного монстра, съедавшего древний камень.
Я стою в серебристо-молочной дымке
я стою в серебристо-молочной дымке, гляжу на тебя и на поезд. ноги мои подкашиваются – так и хочется рухнуть на лавку… ты зачем-то фоткаешь номер вагона и заливаешь в сторис, я зачем-то пытаюсь представить,