Начало самой трепетной главы /читает автор/

Я пережил здесь смерть и не одну.

Начало самой трепетной главы...

Где мгла чернил упала в белый.

Послушай, разве я не говорил,

Что никогда не стану твоим первым.

Последним стану, тем, кто в ночь придёт,

Кто спуститься сюда за белой розой,

Которую Господь тобой зовёт...

Цветущую в крещенские морозы.

Чернильный нимб и набело строка,

Свеча качается, и бдят сторожевые тени...

Послушай, разве я не говорил,

Что никогда не стану я последним.

Что никогда, а значит - насовсем

К тебе касаясь, шлю я письма небу.

Послушай, разве я не повторил –

Тьму и дитя и черное на белом.

Я положу в траву последнюю строку

Её со мной не пустят часовые;

Нет говорящих там... а тут,

Всё как всегда, и всё-таки впервые!

О, память разрезающая смерть...

Как тишина, как женщина, как плавность!

Где жизнь тебя обрежет по форзацу

И перепишет высь и глубину.

Послушай, разве я не говорил,

Что таинство сокрыто вне зеркал...

Строка послушай, если хватит сил

Войти в твой невесомый тронный зал;

Я принесу, и ладан и печаль,

Я принесу, и фимиам и розу...

И что-то тонкое, которое сейчас

Стихи роняет, то в верлибр, то в прозу.

Оставь надежду всяк сюда входящий!

Послушай, разве я не говорил,

Что наш приход, кто весом обозначил,

Тот в кровь добавил огненных чернил.

И кровь играет в шуме фонарей,

И в тени, от которой звук так длинен...

Где мир наполнен тишиной полыни

За всё, что и писал и говорил.