По сю пору недостаточно ясно,
Но точней — и быть нельзя;
Что за холод колючий и дикий!
Шарманка моя, шарманка,
Коричневая ручка и чернила:
Немыслимо нам с Вами сыграть ничего
Ни приятнее, ни веселей.
Когда все спокойные рыла
Отдыхают в тепле:
Мое беспокойство — извольте — смыло
Мой профиль на голосе моем.
Только один мог бы, один,
Только один…
Мог бы догадаться: что я и как,
Но он… не знаю, не знаю,
Уж не помер ли милый мой друг.
1916
