Из Г. Гейне
Только к дочери вошел
Царь в чертоги золотые —
Засмеялась и царевна,
И рабыни молодые.
Засмеялись и арабы;
Даже евнухам потеха;
Даже мумии и сфинксы
Чуть не лопнули со смеха.
Говорит царевна: «Вора
Я поймала, да слукавил:
Хвать его, а он в руке мне
Руку мертвую оставил.
Поняла его теперь я —
Он и ловок и не робок;
Крадет мимо всех задвижек,
Всех замков, крючков и скобок.
У него есть ключ волшебный,
И, когда прийдет охота,
Отпирает им он двери,
И решетки, и ворота.
Я не дверь ведь запертая —
И хоть клад твой сберегала,
Да и свой-то клад девичий
Нынче ночью прогадала».
Так с отцом царевна шутит
И порхает по чертогу;
Снова евнухи и слуги
Рассмеялись понемногу…
А наутро целый Мемфис
Засмеялся; к крокодилам
Весть дошла — и те всей пастью
Засмеялися над Нилом,
Как на нильском на прибрежье
Стал глашатай — с ним и свита —
И прочел, при звуках трубных,
Он рескрипт от Рампсенита.
«Рампсенит, царь над царями
И владыка над Египтом,
Верноподданным любезным
Возвещает сим рескриптом:
В ночь на третие июня
Тысяча… такое лето
Перед рождеством Христовым,—
Вот когда случилось это,—
Из сокровищницы нашей
Тать похитил непонятно
Много камней драгоценных,
И потом неоднократно
Похищал. Затем-то на ночь
Пред казной у самой двери
Нашу дщерь мы положили,
Но не дался тать и дщери.
Прекратить татьбу желая,
А притом — для возвещенья
Симпатии нашей к татю,
И любви, и уваженья —
Нашу дщерь ему в супруги
Отдаем беспрекословно
И наследником престола
Признаем его любовно.
Но, как будущего зятя
Местожительство безвестно,—
Сей рескрипт ему объявит
Нашу милость повсеместно.
Января второе, в полдень,
В лето — тысяча… такое
Перед рождеством Христовым.
Rhampsenitus rex. Мероэ».
Тать был избран царским зятем
По прямым словам рескрипта,
А по смерти Рампсенита
Венчан был царем Египта.
Он царил, как и другие;
И искусства процветали,
И торговля… Нет сомненья,
Что при нем не много крали.
