Счет

Счет у меня, судите сами,

за убиенного отца

(сначала ложью, а потом врачами...),

за опаленные до дна леса

сияющими бомбой небесами

(когда пугая бездною конца,

вожди махали кулаками).

Не как в старинном букваре,

где, помните?. мужик с котомкой хлеба

выглядывает дерзко на горе

за край земли… и там, за ситцем неба,

колеса видит, сотни фонарей

и думает: здесь поработать мне бы!..

Нет, хоть на нас – и шапка, и пимы,

за ближний холм не сунемся – опасно…

отрубят хвост… Вот так и жили мы,

считая, что живем прекрасно.

И было наше небо ясно,

и славили его уста и лучшие умы.

Но вдруг он, треснув, откололся,

кусочек мутного стекла,

где нарисованная радуга цвела.

И мы увидели, что из угла

огонь волшебный разошелся!

Пока мы в темном погребе своем

кричали, глядя косо друг на друга,

что лучше всех живем –

там жили, говоря: всё – Божия заслуга.

Работали, жалели тихо нас.

Боялись в дни торжеств – у нас гремели танки.

Светили щелками Бутырки и Таганки.

И пробил час.

Но где ж ответчики?! Все – в качестве истца!

Стоим, воздевши кулаки, на дне ущелий.

Но кто же, кто ответит за отца,

и сына, и за лживый дух учений?!

1988