Он любил звонить декабрю и болтать часами,
Выдыхая на теплом полу ледяной ментол...
А январь и февраль заходили нередко сами,
Чтобы с ним покурить, приносили с собой вино.
Он любил, если май начинался с сухого снега,
Как зима на Неве, как две тысячи первый год,
И весь мир за окном суетился, сияло небо,
И таксисты возили к памятникам в обход.
Август был уже стар, но всегда навещал соседок,
Приносил виноград для уличной детворы.
И когда он его встречал, то склонял к обеду,
Чтобы месяц налил ему хоть глоток воды.
Да, морской воды, или с Мурманска, или с юга.
Лучше с юга, ведь там красивее и теплей.
И сидели они, раздевшись, как две подруги:
Одна черная с длинной челкой, одна светлей.
Осень долго ждала, и манила его, манила,
Целовала замок, посыпала крыльцо листвой.
А в ответ он смотрел в окно, улыбался мило
И во всем этом жило некое волшебство.
