За прялкою баба в поняве сидит

За прялкою баба в поняве сидит;

Ребенок больной в колыбели лежит;

Лежит он и в рот не берет молока,

Кричит он без умолку — слушать тоска.

Торопится баба: рубашка нужна;

Совсем-то, совсем обносилась она:

Надеть-то ей нечего, просто — напасть!

Прядет она ночью, днем некогда прясть.

И за полночь ярко лучина горит,

И грудь от сиденья щемит и болит,

И взгляд притупился, устала рука…

Дитя надрывается, — слушать тоска!

Пришлось поневоле работу бросать.

«Ну что, мое дитятко? — молвила мать. —

Усни себе с богом, усни в тишине,

Ведь некогда, дитятко, некогда мне!»

И баба садится, и снова прядет,

И снова покоя ей крик не дает.

«Молчи, говорю! мне самой до себя!

Ну, чем же теперь исцелю я тебя?»

Поют петухи, — видно, скоро рассвет,

Дымится лучина и гаснет — и нет;

Притих и ребенок, и глазки сомкнул,

Уснул он — да только уж навек уснул.