Если вам никогда не снились сны с продолжением, вы вряд-ли поймёте о чём я.
Вот уже около года я строю башню. Строю во сне. Просыпаясь, я способен припомнить мельчайшие детали увиденного, причем в должном порядке, а не вырванными из общего контекста. Несмотря на то, что сны нерегулярны, то есть это происходит не каждую ночь, всякий новый сон продолжается с того самого момента, на котором остановился предыдущий.
Строю я свою башню в одиночестве. Блок за блоком, стенку за стенкой, пролёт за пролётом. Отчасти я похож на каменщика. Но лишь отчасти - ложа из одного брата и одного мастерка. Мой дух ночь за ночью обрабатывает грубую поверхность камня, превращая его в ровные, тщательно отшлифованные блоки.
Признаться, порою приходится изрядно попотеть, но это не лишает меня присущего этому занятию вдохновения, и я, ряд за рядом, ступень за ступенью отрываюсь от земли, всё дальше и дальше, всё выше и выше.
При этом в каждом новом сне я забываю о том, что у меня есть другая жизнь, в которой я занимаюсь совершенно другими делами: метро, супермаркет, работа в офисе.
Ничего из этого не существует в моих снах про башню. Как если бы настоящая жизнь была иллюзией, а строительство башни реальностью.
Труд не делает меня богатым, но сильным. Руки мои привыкли к работе, и я чувствую себя волшебником на моей строительной площадке.
Насколько хватает глаз, вокруг тысячи недостроенных башен и башенок - многие из них давно уже переоборудованы под жильё - просто хозяева, очевидно, решили остановить строительство, кто на время, а кто и навсегда. Мне хорошо видно, как они суетятся в пределах своих уютных маленьких стен, тут и там развешено бельё, устроены цветники, а в небо вьётся сизый дымок домашних очагов.
Моя же башня никогда не станет мне домом. Нет, это нечто иное, некий эксперимент, монстр инженерного мастерства, воплощение технической мысли. Признаюсь, я одержим идеей сродни вавилонской, но я один и это главное моё преимущество и вряд ли что-либо сможет остановить меня.
Сны больше не кажутся снами, а реальность больше не способна отвлечь меня от этого важного дела. Ещё немного и они навсегда поменяются местами.
Птицы охотно вьют гнёзда на боках моей башни. Они щебечут где-то там, далеко внизу, и лишь изредка я вижу их распластанные, послушные потокам воздуха крылья.
Вчера я заглянул за стены моей башни, вниз. На мгновение я почувствовал тошноту - боязнь высоты вскружила мне голову - я отпрянул от края бездны и присел на груду камней, чтобы перевести дух. Первый раз за всё это время меня одолела усталость. И я заснул. Заснул во сне. И этот сон был наполнен поистине головокружительными видениями. То я видел планету свою, сплошь утыканную башнями, ощетинившуюся словно ёж, то она казалась мне похожей на некое причудливое взрывное устройство, готовое разорваться в любую минуту на миллиарды осколков, и моя собственная башня при этом выступала в роли детонатора с кольцом на конце. И вот я, приблизившись к нему, дёргаю за кольцо, после чего всё летит в тартарары и я просыпаюсь в холодном поту, дико озираясь по сторонам.
Похоже, что во чреве моей башни кто-то живёт.
Я часто слышу странный шум и загадочные звуки из её тёмных недр - возня не прекращается ни днём ни ночью - иногда мне становится не по себе. Стараюсь не думать об этом, но это мало помогает. Кто-то поселился в ней, ведь я всё реже и реже спускаюсь вниз, ибо каждый раз приходится снова и снова взбираться на самую верхнюю её площадку, и некто или нечто воспользовалось этим обстоятельством. Я не знаю что это, но оно всё больше и больше тревожит меня.
Сегодня я проснулся ранее, чем обычно. Мне вдруг показалось, что башня подо мной заколебалась и задвигалась. Неужели землетрясение? – спрашивал я себя – неужели мой многодневный упорный труд окажется напрасным? Я и раньше нередко чувствовал, что башня гудит и вибрирует подо мной. Но постепенно движения корпуса моего детища становились всё резче и отчётливее, пока наконец башня, слегка качнувшись, не сдвинулась с места. Я только и успел, что ухватиться за её неровные края.
На моё счастье движение было достаточно ровным, и понемногу я и вовсе успокоился, снова продолжив возводить её каменные стены, в надежде, что таким образом, за работой, перестану думать о значительности происшедшего события.
Проносящиеся мимо ландшафты были мне незнакомы и чувство тревоги не покидало меня, но прекратить движение башни я был не в силах – башня больше не принимала меня в расчёт. Оставалось одно – догадываться куда она держит путь.
Прошло немало времени, прежде чем я привык к тому факту, что моё собственное творение живёт вне моего созидательного участия, будучи наделена своей собственной судьбой и подчиняясь неясным моему сознанию законам.
Сидя на самой верхушке башни, как в кратере спящего вулкана, я наблюдал за постоянно меняющимся окружением, тщетно вглядываясь в горизонт и пытаясь понять куда держу путь. Материала хватало, и я не прекращал строительных работ, даже на время. А башня тем временем всё плыла и плыла в неизвестном мне направлении.
Однажды пристально всматриваясь вперёд, я обнаружил вдали еле различимое чёрное пятнышко. Сначала лишённое всякой размерности, но по мере приближения разрастающееся всё больше и больше, пока не стало очевидным, что это ничто иное, как провал в грунте, таинственно зияющий своей порожней пустотой. И, похоже, что башня моя держала курс именно к нему. Расстояние сокращалось на глазах - ещё немного и у меня не оставалось никаких сомнений.
Придвинувшись вплотную к краю пропасти, башня рухнула в её беспросветную тьму вниз головой и я сразу перестал различать предметы, что окружали меня до сих пор. Вместе с башней я летел вниз как Алиса в стране чудес и только гадал, как долго будет продолжаться это падение. Время решительно перестало существовать и я смирился со своей участью, ожидая близкого конца.
Внезапно всё прекратилось. Края башни упёрлись во что-то твердое.
Когда глаза мои привыкли к темноте, я решил осмотреться. Куски рыхлой влажной породы лежали у меня под ногами, над головой же покоилась выстроенная мной накануне верхняя площадка башни. Всё теперь оказалось вверх дном, но я был жив и это знание вселяло в меня некоторую надежду.
Вдруг, из густого мрака пещерного свода возникла фигура. Насколько я мог разглядеть – это был коренастый сутулый человек с большой лопатой в руке. «Землекоп» смотрел на меня как на пришельца с того света. Когда он приблизился, я смог рассмотреть его получше. Человек, что теперь стоял прямо передо мной, представлял собой существо, явно изнурённое непосильной каждодневной работой - бесцветное лицо, впалые щёки, тусклые глаза, спутанные волосы – всё свидетельствовало о том, что он давно не видел солнечного света.
Мы быстро сошлись. После он поведал мне свою историю. Оказалось, что он копал с того самого времени, сколько себя помнил. Ему казалось, что только так он может докопаться до истины. Каждый свой сон, если это конечно был сон, он продолжал работу, погружаясь в недра земли всё глубже и глубже. В то время, когда я строил свою башню.
После того как мы обменялись историями, мы решили развести огонь. Когда нам удалось справиться, таким образом, с окружающей темнотой, мы обратили внимание на то, что узкие своды обступающего нас до сих пор подземелья заметно расширились и теперь уже не имели пределов - теперь нас обволакивало бесконечное пространство, лёгкое и невесомое как воздух, посреди которого находились мы, у огня. И, похоже, именно он и делал это пространство таким светлым и прозрачным. К горлу приятно подступало ощущение умиротворения и покоя. Мы и сами, казалось, растворились в этом прозрачном, бестелесном мире, и только огонь, священный огонь невидимо таился в его центре. Лишь он один.
Вот собственно и всё. Казалось бы, история достигла своего логического конца и сны про башню должны были бы перестать преследовать меня раз и навсегда. Или же смениться каким-либо другим сюжетом. Но, вопреки всякой логике, я продолжаю видеть сны про башню. Впрочем, башни как таковой конечно больше не существует. Вместо этого есть идея постройки новой. На этот раз я постараюсь учесть все недочёты предыдущей. Скорее всего она будет спиральной. Или в форме дерева с широкой кроной и разветвленной корневой системой. Корневой системой, кстати, может заняться землекоп. Уверен он справится.
