Река окружила, схватила за горло, как будто бы в ней не вода, а бетон, осенней печалью кормила упорно, так словно бы мир погружается в сон. И город поддался осеннему плену, размяк и потёк, как чернильный туман…
Скорей приходи, снег белейший, кипенный, река тогда тоже поддастся вся снам.
Я в клетке бетонной, на грани канала, где берег речной в свой закован черед, найду, точно ключик, перо, что сломалось, под тяжестью серых осенних невзгод. Сожму его в пальцах, представив на миг лишь — открою оковы и просто сбегу…
Мне осень шепталась, и в листьях налипших я видел себя только в горьком плену.
Скучать — не скучаю, и тихо на сердце, река гладит волнами серый гранит. Прости меня, осень, мне негде согреться, я просто когда-то здесь жил и убит.
