Высоко в горах всё внизу кажется таким ничтожным.
В торжественной тишине летит мысль, широко распахнув крылья.
Свет вечернего солнца окрашивает багрянцем одну вершину за другой, будто великое божество степенно обходит свои владения и освещает их огромным фонарём.
Испуганной птицей вздрагиваю я в тревожной тиши каменистой пустыни — малейший шорох отдаётся здесь гулким эхом, как в пропасти.
Спокойно и равнодушно взирают на мой смятенный трепет горы.
Я ощущаю, как земной шар парит в мировом пространстве, как облака щекочут мне затылок.
Всё вокруг такое величественное, такое пустынное… Смотри, солнце садится!
Кровь стынет в жилах, и в сердце рождается отчаянная молитва:
Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня!»
Над головой собираются тучи, предвещая непогоду, ледяной ветер проносится по нагорью, спрашивая на все лады:
Куда, куда?»
Что за чудовищный грохот прорезает тишину?
Тучи наливаются чернотой.
И вокруг слышится шелест миллионов дождевых капель, как будто кто-то вдруг разразился слезами от нестерпимой боли.
Из тёмных туч сверкает молния… Горы гудят…
Нет, это не пастух гремит своей колотушкой!
Из тумана раздаётся вопль, такой громкий, что камни осыпаются с гор:
Я хозяин в Йотунхейме!»
И очертания двух ютулов, схватившихся в яростной битве, видны над остроконечными вершинами.
Дрожит гора, грохочет лавина.
Смотри, кровь плещется, словно горное озеро, тёмное и глубокое!
Во всю ширь открываются небесные шлюзы.
Хлещет потоками дождь, грохочет гром, будто небесные тела сталкиваются друг с другом, раз за разом с треском сверкают молнии: это Тор кидает свой молот в Йотунхейм!
Прячьтесь, прячьтесь!
Смотри, олени кидаются врассыпную, только камни летят из-под копыт:
Клип-клап, клип-клап — прячьтесь!»
Становится темно как в могиле.
В горе ворчат сердитые великаны.
Огромный молот Тора загнал их туда, заставил спрятаться.
Мягко и тихо падает дождь.
Из расщелин и трещин по нагорью далеко разносятся звонкие голоса, рассказывающие об ужасном происшествии.
И в звенящей темноте сливаются они в монотонную песню — шелест жёлтой листвы, опадающей с древа жизни.
Но далеко-далеко за горами всё ещё слышится глухое ворчание:
Я хозяин в Йотунхейме.
Я хочу быть один.
Не смейте нарушать мой покой — покой смерти!»
