Посвящается И.
А.
Великолепный град! пускай тебя иной Приветствует с надеждой и любовью,
Кому не обнажен скелет печальный твой, Чье сердце ты еще не облил
И страшным холодом не мог еще обдать, И не сковал уста тяжелой думой,
И ранней старости не положил печать На бледный лик, суровый и угрюмый.
Пускай мечтает он над светлою рекой Об участи, как та река, широкой,
И в ночь прозрачную, любуяся тобой, Дремотою смежить боится око,
И длинный столб луны на зыби волн следит, И очи шлет к неведомым палатам,
Еще дивясь тебе, закованный в гранит Гигант, больной гниеньем и развратом.
Пускай, по улицам углаженным твоим Бродя без цели, с вечным изумленьем,
Еще на многих он встречающихся с ним Подъемлет взор с немым
И видеть думает избранников богов, Светил и глав младого поколенья,
Пока лицом к лицу не узрит в них глупцов Или рабов презренных униженья.
Пускай, томительным снедаемый огнем, Под ризою немой волшебной ночи,
Готов поверить он, с притворством незнаком, В зовущие увлажненные очи,
Готов еще страдать о падшей красоте И звать в ее объятьях наслажденье,
Пока во всей его позорной наготе Не узрит он недуга истощенье.
Но я — я чужд тебе, великолепный град. Ни тихих слез, ни бешеного
Не вырвет у меня ни твой больной разврат, Ни над святыней жалкая потеха.
Тебе уже ничем не удивить меня — Ни гордостью дешевого безверья,
Ни коловратностью бессмысленного дня, Ни бесполезной маской лицемерья.
Увы, столь многое прошло передо мной: До слез, до слез страдание смешное,
И не один порыв возвышенно-святой, И не одно великое
Судьба передо мной по ветру разнесла, И не один погиб избранник века,
И не одна душа за деньги продала Свою святыню — гордость человека.
И не один из тех, когда-то полных сил, Искавших жадно лучшего когда-то,
Благоразумно бред покинуть рассудил Или погиб добычею разврата;
А многие из них навеки отреклись От всех надежд безумных и опасных,
Спокойно в чьи-нибудь холопы продались. И за людей слывут себе прекрасных.
Любуйся ж, юноша, на пышный гордый град, Стремись к нему с надеждой и любовью,
Пока еще тебя не истощил разврат Иль гнев твое не обдал сердце кровью,
Пока еще тебе в божественных лучах Сияет все великое земное,
Пока еще тебя не объял рабский страх Иль истощенье жалкое покоя.
