У меня сегодня было много дел, беготни и обычного для семьи беспокойства.
На дворе поздний вечер.
Я вдруг поняла, что очень устала.
Сын уже спит, а муж… он еще не пришел с работы.
Со сковороды вкусно тянет свежим запахом котлет.
На плите горячий суп и я только что слила в дуршлаг вермишель.
Я оглянулась вокруг «да…, - поняла я, - вроде все сделано и больше не надо собирать волю в кулак, чтобы преодолеть усталость и сделать еще что-то».
Как же режет глаза этот надоевший электрический свет.
Ничего скоро будет время отпусков и отдых.
Я наливаю себе «ленивого» растворимого кофе.
Кружка приятно греет ладони.
Сухой щелчок - без вентиляторов и света стало темно и тихо.
Я сажусь на угол стола и задумчиво смотрю в темное окно; в бархате наступающей ночи спокойно горят огоньки в далеких и не очень домах.
В каждом своя жизнь и судьба, радости и проблемы…
Глоток кофе с молоком приятно растекается по горлу, а на подоконнике мусор.
Хм… недоеденный огурец.
Сын оставил?
Я поднимаю за хвостик просоленный маринад, подношу к глазам.
Я чувствую острый запах, ощущаю в пальцах знакомую с давних лет твердость этого хвостика.
Я вижу лишь темные очертания, но память дополняет все цветом, вкусом, пространством, голосами и… уносит в детство.
Ты...
Настоящая
Детский сад это такое место, где дети отдыхают от семьи и устают друг от друга.
Весело устают.
Ну, правда, разве вы не устаете, когда долго смеетесь?
Мы в саду очень даже устаем, это обнаружилось в прошлую пятницу.
А сегодня...
С утра было скучно.
Воспитательницу срочно куда-то вызвали, а нянечка мыла посуду.
Мы уже поели и не знали чем теперь заняться.
Мальчишки где-то раскопали паука и бегали нас пугали.
Мы со Светкой повизжали для приличия, потому что остальные девчонки совсем разбежались кто куда.
А потом нам надоело и от воплей подруг в ушах уже звенело.
В общем, мы со Светкой переглянулись, отобрали у Вовки паука и изловчившись засунули ему же за шиворот.
Вовка был среди мальчишек главным заводилой.
Ну, кто же знал, что он так орать может.
Светка моментально зажала уши и изумленно посмотрела на меня.
- Бежим! – крикнула я, и, схватив её за руку, потянула под ближайший стол.
Светка поняла сразу.
- Нет,
Жека, - найдут!
Лучше за шкаф!
Я не стала спорить, и мы метнулись в угол, а на крик уже «выруливала» тетя Маша «… что здесь творится?!
На секунду отлучиться нельзя!»
За шкафом было безопасно, только мы чуть с криком заново не выскочили на середину комнаты: спрятавшись, мы качнули шкаф, и из-за него посыпалась пыль, крошки, и более крупный мусор.
Мусор» оказался большущей многоножкой с неприятным раздвоенным на конце хвостом.
Светка смахнула её с меня и застыла в ужасе.
Меня тоже передернуло.
Не люблю подобную мохнатую нечисть.
- Бр-р! – сказала Света, и плечи её сделали резкое движение.
Дрожь волной прокатилась по телу и отразилась на лице гримасой невыносимого отвращения и испуга.
- Да она сушеная уже, - успокоила я подругу, - чего за шкафом не накопится…
- Да, пожалуй, - улыбнулась Света и носком туфли осторожно попыталась задвинуть страшилище под шкаф – с глаз подальше.
Зацепить краем подошвы получилось не сразу – насекомое лежало на стыке двух кусков линолеума и не желало чтоб его пинали туда сюда.
Наконец у Светки получилось, и мохнатый зверь отлетел под шкаф.
Мы выглянули из своего укрытия.
Середину игровой занимала огромная тетя Маша и зареванный Вовка.
Он размазывал немытыми кулаками по щекам мокрую грязь, жалобно голосил и показывал рукой в нашу сторону.
Мы снова спрятались.
- Что делать будем, - спросила я и увидела огромные круглые Светкины глаза. – Да брось ты, - ободрила я, - все не так пло…
Тут я заметила куда смотрит подруга и все слова сразу застряли в горле.
Из-под шкафа выползло что-то мохнатое, страшное, и ужасно знакомое.
Мы увидели как зашевелились длинные усы.
Нам показалось, что чудовище смотрит на нас.
И тут оно шевельнулось.
- А-аа! - завопила Светка на весь детский сад.
- А-ааа!!! - перекрыла я вопль Светки своим, потому что страшилище быстро перебирая лапками поползло к моей ноге.
Мы забыли о пауках, о Вовке, о тете Маше, и с жалобным «ой мамочки» выскочили из-за шкафа.
Прямо нянечке в руки.
Она уже увидела нас и уперла руки в бока, ожидала, что мы подойдем.
Постепенно страх начал отпускать нас, но вместо него пришла боязнь наказания.
Шалости мы все любим, а отвечать за проказы никому не хочется.
Вовка стоял рядом с тетей Машей.
Когда он нас увидел, то очень обрадовался:
- Вот они!!! – завопил Вовка, но вдруг осекся и продолжил уже другим голосом, жалобно, - Это они… они меня!
Я от неожиданности даже глазами заморгала «вот так предводитель, вот так заводила среди мальчишек…»; я встретила решительный Светкин взгляд и поняла, что уж муравьев в постели Вовке не избежать.
Ну и ладно – я улыбнулась и ответила Светке согласием.
С тетей Машей было сложнее, и через минутку мы пожалели, что связались с Вовкой, но слава Богу все когда-то кончается.
К тому же Светка все же была дочерью тети Маши.
К тому времени когда воспитательница нас положила спать Светкина мама пришла мириться и тайком пронесла Светке подарок – соленый огурчик.
Светка для порядка покривила губы, а потом принюхалась и тут же согласилась на мировую.
Тетя Маша улыбнулась, а Светка предложила мне:
- Жека, иди ко мне, давай огурец пополам!
- Не надо пополам, - засмеялась Светкина мама и, как у фокусника, в её руке появился второй огурец, - Женечка, скушаешь огурчик?
- И мне огурчик! – воскликнул Вовка с дальней кровати.
Нас передернуло, а он все же тоже не остался без огурца.
Все остальные уже спали и мы радостно захрустели.
Я откусила чуть-чуть, пожевала, и по рту растеклось замечательно-вкусное ощущение малосольных огурцов.
Я хотела откусить еще и вспомнила про сестру Наташку.
- Ты что не ешь? – удивилась Света, - не нравится?!
- Что ты, о-очень вкусно! – ответила я, сглотнув, - сестрице оставлю, она тоже любит солененькое.
Я с сожалением посмотрела на огурчик.
Понюхала.
Лизнула его.
Язык мягко обволокло соленым.
Не понимаю как это получилось, но я опять откусила кусочек и пожевала, пососала его, а потом разозлилась на себя и спрятала остаток огурца в карманчик на трусиках.
Светка понимающе вздохнула.
Пододвинулась ближе.
- Давай пополам, по очереди?
Кусай! – сказала она и доверчиво протянула мне руку с огурцом.
Я недолго мялась – мы заново весело захрустели.
Как заснули, я не помню, а после полдника время пролетело быстро.
Пришла мама, и мы пошли домой.
Дома было много народу, много смеху и торт со свечами.
Был день рождения Наташки, но торт не трогали - все ждали нас с мамой.
Я сразу об этом и сказала маме.
Сестра услышала.
Наклонилась, прижала мою голову к груди и сказала на ухо:
- Дурында!
Мама-то дома с утра была, а ждали мы все тебя!
Пойдем свечки в торте зажигать!
И мы пошли.
Свечи в полумраке комнаты загорались ярко, таинственно, и празднично.
Мне тоже дали зажечь, и я даже пальцы обожгла – так не хотелось гасить спичку, поэтому я все зажигала, зажигала свечи…
Так жалко было, что Наташка сейчас в одно мгновение все задует.
- Нет! – взмолилась я, - не дам!
Мама строго посмотрела на меня и украдкой погрозила пальцем.
- Ну, еще чуть-чуть!
Одну секунду! – Я безнадежно заглянула в Наталькины глаза и, она согласилась.
А свечи горели ровно и неторопливо.
Лица у всех были в желтых отсветах, словно все собрались у маленького костра.
Я почувствовала, как растет напряжение и мне показалось, что вот—вот будет поздно.
- Давай Наташа, - сказала я быстро, - и пусть все сбудется!
Свечи погасли сразу все, а мальчик, сидевший напротив, резко отшатнулся и спрятался под столом.
Этот мальчик потом бегал и спрашивал салфетку – все разводили руками и смеялись.
Потом все стали дарить подарки: телефон и наушники, зеркальце и книжку
Самая красивая", набор свечей, билет в кино на фильм
Девушка на всю жизнь!".
А в открытку, с надписью
Любимой", сестра даже и заглянуть не дала - сама только быстро просмотрела, улыбнулась и лицом порозовела.
Я чуть собственные кулаки не съела от любопытства.
Все всё дарили, а мне и дать любимой сестренке было нечего.
И тут я вспомнила про огурец.
Потянула сестрицу за рукав.
Она не заметила.
Тогда я пару раз как следует дернула, ткань затрещала, а Натка наклонилась ко мне и с тревогой заглянула в глаза.
- Да нет, - ответила я поспешно, - все нормально.
Просто я тоже... хочу тебе подарить кое-что.
Наталья улыбнулась, быстро выпрямилась и громко объявила:
- Внимание!
Моя единственная, самая любимая, замечательная сестренка тоже хочет сделать мне подарок!
Я чуть под стол не прыгнула от неожиданности.
Я то хотела тихо и незаметно...
Молчание затягивалось.
- Ну же, - подбадривали гости.
- Ну, что же ты?! - заволновалась Наталья.
Я все волновалась, и не решалась показать, а потом решила "какая разница увидят остальные или нет - Наташка оценит, а это главное!" И добавила уже для всех, вслух:
- Пусть все на секунду закроют глаза!
Все засмеялись, но глаза закрыли, а я быстро засунула руку в карманчик на трусах и вытащила за хвостик свой подарок.
- Вот! - сказала я радостно-громко.
Запрыгнула на стул и подняв руку с огурцом высоко над головой
покрутила ей - чтобы все как следует разглядели мой подарок.
Кто-то хихикнул, затем наступило молчание.
- Жопка от огурца?! - вслух удивился Саша, одноклассник сестры.
Кто-то засмеялся, седой незнакомый дядька (наверное Наткин учитель) хмыкнул и почесал в затылке, а остальные улыбались и ободряюще смотрели на меня.
Я опустила руку и посмотрела на огурец.
- Действительно жопка..., - пробормотала я, и изумленно воскликнула, - но как?! - Я огляделась и увидела, что некоторые осуждают, а другие смотрят с ехидцей.
Лицу в миг стало жарко и я оправдываясь пояснила, - Я же только пару раз лизнула!!!
И тут всех словно прорвало.
Смеялись, кашляли, давились смехом, краснели...
Только переставали хохотать в одном углу стола, тут же начинали тонко хихикать в другом.
На шум прибежала мама, я обиженно надула губы и ушла в свою комнату.
Взрывы веселья постепенно стихали.
В дверь постучали.
Я не ответила - мама зайдет и так, а больше я никого видеть не хотела.
Дверь все же открылась.
На голову легла родная - теплая, ласковая ладонь.
- Все нормально мам, - сказала я и утерла рукавом нос.
Ответа не последовало.
Я подняла глаза.
Это была сестра.
Наташка присела ко мне на пол, и обняла меня за плечи.
Я не стала отодвигаться...
***
Вечер пришел незаметно.
В конце весны темнеет поздно, и когда за окном проступила синева, я поняла, что сегодня меня позабыли вовремя положить спать.
Звезды мерцали.
Через форточку было слышно, как поет птица.
Наверное, это был соловей.
Я рассмеялась - Натка не разбиралась в птицах и для неё любая поющая была соловьем.
Мне сразу представился поющий волнистый попугайчик.
Со спины подошла Натка.
Постояла и спросила:
- Кто так чудно поет?
- Что не узнаешь?
Сестра посмотрела на меня и неуверенно сказала:
- Только не говори, что это у соседа, волнистый попугай.
Второй раз меня на эту уловку не поймаешь!
Я засмеялась:
- А ведь в тот раз ты в самом деле поверила, что пел попугай, и все просила его:
Ну, маленький...
Ну, спой, пожалуйста!" А твой друг Максим не знал, как объяснить тебе, что пел не попугай, а соловей из соседней комнаты.
- Да...
Было, - улыбнулась Наталья.
Постояли.
Помолчали.
Я прижалась щекой к тонкой Наташкиной блузе и почувствовала тепло.
- Стучит, - сказала я.
- Что?
- Стучит, говорю - сердце стучит!
- А-а... - откликнулась Ната, и запустила руку в мои волосы.
- Ты не обиделась, что я с огурцом... хвостиком...
Наталья не стала успокаивать - говорить, что рада; что самый лучший подарок...
Она еще ближе прижалась ко мне.
Глядя на далекие огни в окне, сказала задумчиво:
- Жека... не все в мире измеряется телефонами, билетами в кино и... огурцами.
На последнем слове голос дрогнул и выдал проявившуюся улыбку.
- Есть вещи,
Жека, которые не заменишь ни чем.
Например: семью, маму, твою любовь...
Спасибо тебе малыш, ты...
Настоящая.
- Ты тоже… - ответила я, и прижалась к этому сердцу сильно-сильно, потому что и вправду сердце было самое Родное, самое Настоящее.
А с огурцами на этом история не закончилась, однажды мы решили их консервировать, но это уже совсем другая история.
