Таня, радость папина

Тонкие ручонки, худенькие плечики,

Два провала черных вместо глаз у девочки.

Вывезли по Ладоге из блокады огненной 

С сотнями таких же, голодом обглоданных.

В вымершей квартире, на кровати найдена

Возле мертвой матери, Таня– радость папина...

Детский дом наполнен призраками тихими,

Затаился, замер– на ногах увидит ли...

По кроватям сутками, и у печки старенькой

Старички с старушками, словно на завалинке–

Молча, равнодушные, сонные, застывшие.

Времени не нужные, детство позабывшие.

Врач смотрела, плакала, говорила Танечке: "Кушать надо деточка, может оклемаешься."

Тенью зябко дрогнула, и скользя в беспамятстве, 

вздохом: "Не голодная. Отпустите к мамочке..."

"Не жилец девчоночка, не поможет кашица"– врач бессильно морщится,

слезы дробью катятся.

Истопник калеченый, минами обгрызеный, появился к вечеру с куклою замызганной.

Из тряпицы тулово, волосы–соломою.

"На-ко тебе, снулая, дочку новоселую!

Хватит спать болезная, ей вниманье надобно–

Кашу есть полезную и гулять по садику".

Спохватилась Танечка–в куклу мертвой хваткою.

Ласково баюкает, шелестит украдкою–

Гладит коску травную,

Пеленает в платьице.

А в столовке, главное, все с обедом ладится.

Ожила, оправилась, дочке имя дадено–

девочка советская, Таня, радость папина...