Топором секла судьба мне жизнь,
Съезжая медленно по русой голове.
Шептала мне тогда она вдали отчизн,
Что счастье будет только лишь во сне.
Я не летал орлом над Елисейскими полями,
Я был всю жизнь скорей вороной у реки.
Хотел бродить я Гефсиманскими садами,
Ходить без обуви, чтоб были ноги мне легки.
Я был ничьим, как ветер, летящий над морем,
Ничьим, словно Солнца большого лучи.
Быть может, суждено быть убитым мне горем,
Не все всё-таки двери имеют ключи.
Я из тех, кто никогда не стареет,
Кто жил до сегодня, кто будет потом.
Пусть век мой закатом скорее домлеет,
Разбитым о скалы полуденным сном.
Навеки казненный я собственной жизнью,
Вынужден спать под благодатным дождем.
Мне стоит придаться родному обличью
И тушить все, что раньше горело огнем.
