Кусок истории
А океан бил в берега,
Простой и сильный, как и раньше.
А ураган трубил в рога
И волны гнал назад к Ла-Маншу.
Под звон цепей, под лязг вериг,
В порывах пара, в мчанье тока,
От Дувра до Владивостока
Метался старый материк:
Казармы, банки, тюрьмы, храмы
Черным-черны, мертвым-мертвы.
Избороздили землю шрамы -
Траншей заброшенные рвы.
Здесь были войны, будут войны.
Здесь юноши на первый взгляд
Вполне послушны и пристойны,
Они пойдут, куда велят.
Они привыкнут к дисциплине,
И, рвеньем доблестным горя,
Они умрут в траншейной глине
За кайзера и за царя.
В Санкт-Петербурге иль в Берлине
Не спят штабные писаря,
Иль железнодорожных линий
Поблескивают стрелки зря...
Они умрут в траншейной глине
За кайзера и за царя.
Куда ни глянешь - всюду тот же
Зловещий отблеск непогод.
Век свое отрочество отжил.
Ему четырнадцатый год.
Павел Антокольский
Other author posts
Эдмонд Кин
Лондонский ветер срывает мокрый брезент балагана Низкая сцена Плошки Холст размалеван, как мир
Другой
Ну что ж, пора, как говорится, Начать сначала тот же путь Слегка взбодриться — ламца дрица И повториться в ком-нибудь
Надпись на книге
Белле Аxмадулиной1 Кому, как не тебе одной, Кому, как не тебе единственной — Такой далекой и родной,
Последний
Над роком Над рокотом траурных маршей Над конским затравленным скоком Когда ж это было, что призрак монарший