Что останется, если сберечь не получится память?
Ведь смешон перед временем всякий осознанный труд.
Материнские платы в монеты решат переплавить,
Провода на цепочки возлюбленным переплетут.
Нашу технику будут одетые в шкуры потомки
Безуспешно будить ритуальным движением рук,
Сохранится спустя поколения после поломки
Лишь в легендах последний работающий ноутбук.
На одежды жрецов и вождей пустят стёкла и краски,
Станут очень естественной грудой камней города.
И однажды докажут учёные, будто мы - сказки,
Потому что от нас не удастся найти ни следа.
Весь размах наших дел не спасёт нас от этой проблемы,
Забывались и более яркие вещи, поверь,
И не микро-, а макро- (гигантские!) строились схемы,
Но без техников их за гробницы считают теперь.
Что останется? Чувство. Уж я позабочусь об этом.
Отразят на холстах. Сохранят в самый крепкий гранит.
Сам внесу в каждый стих, стать стараясь известным поэтом,
Образ твой. Чтоб и через эоны он был знаменит.
Чтоб дикарь, в сервис-центре мечом разбивая планшеты,
Чтоб мудрец, по осколкам идущий к началу начал,
Всякий раз на всех средствах хранения знаний планеты,
Облик твой совершенный и сложный характер встречал.
Я хочу, чтоб такая, как ты, оставалась на свете,
Даже если всё прочее смоет столетий река.
Красота, доброта, интеллект и язвительность эти
Заслужили того, чтоб их помнили люди века.
Смысл будет утрачен, но всё же сработает метод.
Божествам древних лет удавалась такая игра.
День одиннадцатый октября, День Рождения этот,
Отмечать будут все, как давно уже, впрочем, пора.
Пусть забудут и слово "октябрь", и наш способ счёта,
Но отметят, когда желтизной осень тронет листы.
Что останется? Важное что-то и вечное что-то -
Та любовь, кою вызвать способна одна только ты.
