За мрачными,
Стигийскими брегами,
Где в тишине Элизиум цветет,
Минувшие певцы гремят струнами,
Их шумный глас минувшее поет.
Толпой века в молчании над ними,
Облокотясь друг на друга рукой,
Внимают песнь и челами
Кивают, бег воспоминая свой.
И изредка веками сонм
На мрачный брег за Эрмием грядет
И с торжеством в Элизиум
Тень Гения отцветшего ведет.
Их песнь гремит:
Проклят, проклят богами,
Кто посрамил стихами муз
О, горе! он чугунными цепями,
Как Прометей, прикован к темю гор;
Вран зависти льет хлад в него
И сердце рвет, и фурий грозный
Разит его:
Проклят, проклят
С шипеньем змей их раздается хор.— О юноша с невинною душою,
Палладою и Фебом озарен,
Почто ступил ты дерзкою
За Кипрою, мечтами ослеплен?
Почто, певец, когда к тебе
Прелестница вечернею
И тихо грудь под дымкой колебалась,
И взор светлел притворною слезой,
Ты позабыл твой жребий
И пренебрег душевной чистотой,
И, потушив в груди огонь священный,
Ты Бахуса манил к себе рукой.
И Бассарей с кистями
К тебе пришел, шатаясь на ногах.
С улыбкой рек:
Вот бедствиям отрада,
Люби и пей на дружеских пирах».
Ты в руки ковш — он выжал сок шипящий,
И Грация закрылася рукой,
И от тебя мечтаний рой
Умчался вслед невинности златой.
И твой удел у Пинда пресмыкаться,
Не будешь к нам ты Фебом приобщен!
Блажен, кто мог с невинностью
Чрез этот мир, возвышенным пленен.
