В забытых днях листов календаря
Я часто вспоминаю про нее и про меня.
Смотрю в окно - усопшая земля,
Закрою с дрожью, чтобы не продуло
Моих мечтаний думное чело,
Там где-то далеко давно уснуло
Мое родное, сонное село.
Моё оно! Но и её ведь тоже
И пусть у нас с ней не одна стезя,
Смотрю в его огни и вижу: Боже!
В его огнях её горят глаза.
Она в дали. Но я уж не жалею,
Лишь все брожу по скверам, во дворе,
И капли с неба падают за шею,
Откуда дождь в проклятом январе ?
Пускай он льет тоскливо в пустоту,
Я всё ж бреду. Не страшно мне. Не зря
Мой путь проторен к старому мосту,
К тому мосту канала Октября.
Смотрю в канал. И в сердце рвет обида,
Другой глупец бы прыгнул без отдышки,
Я изнутри духовно развит слишком
И лишь поэтому я против суицида.
Но иногда, когда тоскливо к черту,
Я на знакомую вступаю остановку,
Звоню я ей. И слышится: Алло!-
Мне хорошо но сердцу не тепло.
Она: Алло! Ну говорите! Я молчу,
Но горло хочет криком разнести:
Пошла ты к черту! Но почему,
Я на витрине вновь пишу Прости.
Прости за что? Ведь я не виноват.
Не я в душе разжег все эти страсти,
Она хранила молча одной масти
Два короля в одной колоде карт.
Да. Все было так, но мне не повезло,
Любовь моя как сгнившая усадьба
Теперь живу я в страхе, что в село
Вдруг позовет она меня на свадьбу.
Но я приду, пройду весь этот бред.
Открою в день тот шкаф свой на распашку
Достану свою белую рубашку
Ведь это был её любимый цвет.
