Гномы

Если лампа дрожит, если поздно, темно,

Если вихри дождя сотрясают окно

И дорога зовет — в шум весны, в тайну тьмы, —

Это гномы зовут: «Это мы! Это мы!»

Если тает винтами дорога вдали,

А стекло фонаря дребезжит: «Ти-лин-ли» —

Тонкой песенкой, жалобой… И, бестолков,

Рвется внутрь фонаря рой ночных мотыльков,

И, вздыхая, снуют между крыльев шумы, —

Это гномы снуют: «Это мы! Это мы!»

И когда… мотыльков ты пугаешься вдруг,

И кольцо фонаря выпускаешь из рук;

И когда их теней исполинский размах,

Опахнув, обдувает леса на холмах,

Как гроза… И душистый, и душный порыв

Налетит, до зари твой фонарь потушив,

И посыплются всплески лесной кутерьмы, —

Это гномы шалят: «Это мы! Это мы!»

Если, силясь вогнать малодушного в страх,

Зарокочут вельможно потоки в горах;

Если ливни, разверзнув небесную хлябь,

Восклокочут, — но путникам ночь не страшна,

И поля их широких надвинутых шляп

Лепестками цветов заметает весна,

И спешит человек, и не ведает он,

Что, откинутый, полон цветов капюшон, —

(Да не ведать вам, странники, ноши иной,

Да не чувствовать груза невзгод за спиной, —

Ни крыла, ни горба, ни бродяжьей сумы), —

Это гномы чудят: «Это мы! Это мы!»

Если в рощах зима установится вдруг,

Если с вывертом выпадет книга из рук

И разляжется оцепенения штиль, —

Кто тайком поправляет у лампы фитиль?

Кто проносится в полночь на вихрях верхом?

Кто стекло расшивает серебряным мхом?

Кто во снах будоражит людские умы?

Это гномы опять: «Это мы! Это мы! Это мы...»