Слепой провидец дважды нагадал судьбу,
Тому кто должен жить - погибнуть рано,
Так не сумев исполнить собственный завет,
Ну а тому, кто должен умереть - никогда не окунуться в тьму.
Слепой провидец точно был уверен,
Что меткость слов, дойдёт до них тогда,
Когда закончится глухой молебен,
И лишь когда появится молва.
Один талантлив был, горяч и молод,
Вторая - нераскрывшийся цветок,
Ведомая искусством и холодной Марой,
Не обратив внимания на рок.
Он был любим, но никогда не чувствовал любви,
Она любила целый мир, но мир её не знал.
Лишь добрый случай и судьбы смешки,
Объединили их пути.
Он не любил её картины, но покорно
Терпел мольберты, кисти и сто шесть оттенков роз.
Она чихала, чуяв горький кофе,
Но по утрам варила, прикрывая нос.
Она бледнела день за днём,
Все отдавая краски в холст.
А он поверил, кажется, в любовь,
увидев на мольберте душу волн.
Она погасла так же ярко, как светила,
Оставив часть себя всем тем,
Кого своим искусством поразила -
Однако в тьму её не погрузила смерть.
Он здесь, под светом небосвода,
не чувствует ни холода, ни дня.
Те волны, что когда-то воспела свобода
На дно тянули, с собою хороня.
Она не любит мир, но мир ею пленен,
Она жива в словах и яркости речей.
Он, может быть, любим, но слишком бренн:
Ему уже нет дела до других огней.
Слепой провидец дважды нагадал судьбу,
Одну в переплетенье душ -
Один погиб, не видя свет, в печали затонув
Одна осталась жить, покуда жив и слух.
