Мы захлебнемся в море любви, Боже,
Чтобы однажды выстроить мир сначала.
Каждый ковчег, осушив якоря, должен
Плыть на рассвет, покидая свои причалы.
За горизонт в это утро безбрежно синее,
Где Оля спит, восемнадцать, дрожит лето.
Дым сигарет собирает лучи в линии,
Кровоточа в акварельные сны гетто.
Странно и страшно помнить, искать себя,
В серой толпе на гнилом паркете проспекта,
В городе порванных ночью в клочья тетрадей,
В шепоте сосен, которых давно нету.
А помнишь, мы были просто детьми на скамейках,
С пивом, мечтами, и наивно думающие,
Что весь этот мир – это целый океан,
Хотя на самом деле большая лужа...
Алый рассвет и ее глаза,
Холодные… как Невская стужа!
