Благородная

И они говорили: "Не будь как все, ты же наша!
А у нас не принято средне, мы - только с блеском!
Чтобы даже в гробу ты была всех мертвей и краше,
А другие б от зависти в ад провалились с треском!
Чтоб тебя, как животное редкое, - в красную книгу:
"Equus nobilis regius", - пусть каждый школьник узнает,
Чтобы нам показать тете Вале здоровую фигу,
Мол, её олимпийский призёр теперь уступает.
Ты у нас будешь золотом слитым, большой медалью,
Мы тебя в экспоцентре выставим, грамот захватим,
За грудки потаскаем жюри, если кубок не дали,
Нам призов утешительных, нет, никогда не хватит!"
А потом говорили они: "Не отсвечивай, тихо!
Мы - единое стадо, поем в унисон, хоть и блеем.
Завяжи в узелок свой роток, не буди-ка ты лихо,
Мы покрасим тебя, смоляную, в правильный белый.
У тебя расписание в 16, 30 и 40.
А иначе - забудь о своем происхождении!
Заруби на носу: твоя цель - вызывать восторги.
Поглядите, какая нашлася: с собственным мнением!"
Я металась как крыса, застигнутая огнями,
И, зажатая в угол, ощерившись, бросилась в драку...
А спустя много зим и битв со своими чертями,
Я - без роду, без племени, стала простою бродягой.
У меня нет корней, что удержат при снежной буре,
И при засухе не подпитают подземные воды,
Но всегда улыбаюсь я, хитро глаза прищурив:
Не продам ни кусочка своей дорогой свободы!
#тленотирэн #благородная
Irene Beloshopen
Other author posts
Свитер
Я зацеплю шерстяную нить из клубка, что лежит в груди. Свитер стану вязать и молить, чтоб он был тебе необходим: В пору размер, да по вкусу узор, и носил, не снимая бы, век. Только забыла, что мой манекен - обычный живой человек.
Муза
Рассыпаю слова, словно листья кидает осень. Беспорядочно, мысли плавятся под наркозом. Моя муза подернет носом, игриво бросит: «Мне бы Мастера со стальной и прямою осью.
Свобода
Голая лампочка смотрит с укором сверху, Стены стыдливо прикрылись клочками обоев, Стул скособоченный, склеенный дважды, ветхий, Дым сигарет и запах ночных запоев.
Миссия
Я возьму у тебя всё то, чего мне не хватает: Полевую траву, плодородную землю, воду, Даже снег с вершин заберу, пусть он и растает. На моих камнях нет ничего, лишь свобода,