Я далеко на полночь заходил:
У города Архангельска — я был;
Сидел на мхах у Кемского Острога;
Следил гагар у Кольских берегов,
И видел я бегучий лес рогов
Вспугнутого оленей резвых стада…
О! много увидит чудес,
Кто по свету много походит!..
Я видел принизивши лес:
Из тундры он робко выходит
И, встретивши в воздухе хлад,
Рад, бедный, под землю назад…
Я видел страшную лавину,
Летевшую по пустырям,
И с шумом плававшую льдину
С медведем белым по морям!..
Я видел край, где спит природа
В полугодичной тишине:
Там много звездного народа
На темно-синей вышине;
Но солнце — пышный Царь-светильный —
Не освещает край могильный,
И лишь мгновенная заря
Глядит в застылые моря…
Но в той стране — на тихой влаге —
Гостит роскошно летний день:
Как на развернутой бумаге
Лежит узорчатая тень
Брегов, — и купол неба синий,
С оттенком роз на вышинах,
Живописуется в волнах
Бездонной зеркальной пустыни
И весь передается ей…
Я помню… море закипело
И стихло, сселось, опустело
И странной чешуей своей
Засеребрилось, засверкало,
Как будто длинной рыбой стало: —
То войско двигалось сельдей,
То, густо шли их легионы…
Какие тайные законы
Вели их? — В памяти моей
Я сохранил… Как вижу, други,
Явился круг, растет… растет…
Двоятся, множатся все круги,
И кто-то, под морем, идет:
Вперед несутся шум и плески,
За ним — глубокая тропа
И, с рокотом глухим и резким,
Два белоглавые столпа,
Две башни, две реки кристальных
Из чьих-то мечутся ноздрей:
То он, то пенитель морей, —
То кит, в своих набегах дальних,
Надежды губит рыбарей! —
Я помню — так не раз бывало! —
Спустился вечер — запылало
На поднебесной высоте;
Кругами пламя выступало;
Полнеба, в чудной пестроте,
Горя и рдеясь, не сгорало!..
Но ярко, меж ночных теней,
То реки молний без ударов,
То невещественных пожаров,
Бездымных, неземных огней,
Сняли пылкие разливы
И сыпались лучи в тиши;
Порою ж — роскошь для души —
То светлых радуг переливы,
То чудный бархатов отлив,
И с яхонтом смарагды в споре,
Хрустальное браздили(море…
И, в этой же картине див,
По тем водам, и злато нив
И цвет фиялы и шафрана,
И черный лоск, как перья врана,
И отблеск вишневый горит!..
И тут-то, в празднестве природы,
Как степь распахивая воды, —
Убийства совершает кит…
Как страшно, — жадный он, — теснит
Среброчешуйные народы,
Воюя в их немых толпах! —
На брызжущих, над ним, столпах,
Заря холодная играет:
И вниз и вверх перебегает,
Как луч, как яркая струя,
Волнообразная змия!
1835
