заявка на конкус
Крупеникова Мария Николаевна
Город проживания — Вологда
Город регистрации — Сокол
Телефон — +79114479014
Ссылка страницу в соцсетях — https://vk.com/id146198998
Возраст — 20 лет.
***
Я давлюсь твоим именем,
Никто не стучит по спине,
Глаза становятся красными,
а губы синими.
И будто бы сплю и это во сне.
Мне нечем дышать - забились легкие,
Во рту словно опухоль из слов,
Барабанные перепонки - лопнули.
Не иду на и не слышу зов.
Не выплюнуть, не выкашлять имя,
Рукой не вытащить все фонемы,
Как будто задыхаюсь в дыме.
Добровольно. И так умело.
Как будто так, как надо,
Как нужно и как нельзя,
Бесполезные траты,
Времени и тепла.
На полу деревянном в прихожей,
Сижу и смотрю на дверь,
Ты в мой дом стал отныне невхожий,
Я в твой тоже теперь.
Улыбку комкая, как тетрадный листок,
Сжимаюсь до размера пыли в глазах,
Видишь, что написано между строк?
"Как раньше уже не будет и не вернуться
назад."
***
В квартире напротив вечная суббота,
У меня (судя по раннему утру) какой-то из будней.
Они пьют, курят в уборной,
Кричат, иногда бьют посуду,
иногда друг друга,
но будто все это в подъезде.
Будто бы у меня под боком,
Будто мы вместе
ходим под Богом
И у нас не мир - а лестничная клетка,
Площадкой не назову,
Ибо цепко,
в прутья впились убогие руки.
В зоопарке,
где одна квартира внизу,
А другая висит на палке.
Где один карниз, как призыв.
к не уплате
долгов,
И Одни брюки, и одно слово,
из нескольких строк - ребенок царапает
«суки». Чтобы впрок.
Чтобы всему дому хватило. Большими буквами,
чтобы ток
от куска мела прошел по стенам.
И ударил о потолок.
На обратной стороне зрачка у них - все по-другому,
Там птицы поют любимые песни,
Там все интересней,
Бутылка шла секунду назад по кругу,
по вдоху. В легкие. Поэтому тот парень так весел,
менялись кадры, мир становился упругим,
и никакие суки
вдруг не мешали его потрогать.
Кончиками пальцев, губами, локтем, запястьем,
головой, ногой. Никто не говорил: «Ты не такой.»
Не было не таких. Была квартира, суббота.
Глупый стих. И счастье,
которое не в дыме бутылки,
А в них - самих.
***
Вороны гнули березу (она тянулась балконам).
Знаком вопроса был ствол.
Женщина кричала ребенку: "Паша, а ну-ка стой"
Паша бежал все дальше, я стояла столбом,
Словно Паша - дорога, я - дом,
Словно Паша - может, словно я уже нет,
Словно его детство помножено,
А мое - поделено на количество лет.
И никаких тут других вариантов событий,
Только один - стоять и смотреть,
Как Паша бежит в другое столетье,
Как дерево со мной начинает – гнить.
И все это будто не с теми:
Пашами, Машами и тобой,
С иными, не живыми растениями,
С поникшей их головой.
Отцвели. И на асфальте не пишем,
Не мелом, не кровью колен,
От земли поднимаемся выше,
Но только зачем?
***
Я лежу на собственном телефоне,
Мама в смс пишет что-то про мое вранье,
Храпят все в унисон и на повторе,
Крутится в голове, что все хорошо.
Только тошнит от бессилия,
Кажется, что мне это снится,
Нежно трогает за плечо проводница,
И далее будит Василия.
Пора мол вставать говорит и все такое,
Но для нас с Василием все чужое
Особенно эти храпящие лица.
Нам с Василием на одну остановку,
На одну платформу сходить,
Мы оба попалились на одну уловку,
Только я дальше домой, а он мать хоронить.
Мы с Василием молча.
сквозь, перрон, снегодождь, демисезонную грязь,
Направляем друг друга взглядом
На выход - впасть.
И думаем главное - не упасть.
Но это не главное знаем мы оба,
Главное, что нас не встретил никто,
Только дождливое облако,
Черно-белый фильм. Кино.
Мы расходимся в разные стороны,
Да, как тебе самые поезда,
Как стервятники кружат над нами вороны,
Но умирать еще не пора.
***
Допустим, мы доживем до весны,
И рук не опустим под грузом проблем и вины.
Допустим, что я и, возможно, что ты,
Дойдя до конца, концов не оставим другим.
Допустим, что жизнь до весны состоит из пути,
От кровати до домофона,
От "пусти" и отпустил
до выхода - входа. От которого вечно бежим
От звонка телефона, что поставлен на спящий режим.
Допустим, что мы тоже на спящем режиме,
И нас нужно переключить на полет,
Представь, что я самолет,
Пролетают вершины,
Чтобы мы долетели, дожили.
А не наоборот.
Допустим, что до весны пара шагов,
Что осень закончится завтра,
Что зима, что сейчас у ворот,
Состоит из снега и мата.
Давай, пустим титры в конце,
Когда доживем до марта,
Давай я крикну тебе "впусти",
А ты скажешь, не надо.
Ты скажешь "не надо",
Мне не до тебя,
Весна остается помадой,
Красной. У моего виска.
А раз на то пошло оставим все "допустим",
Весны не для не будет в этом году,
Мне казалось, я все стерплю,
Я был всемогущим
Но "не надо" погубило
Надежду мою. И душу.
Доживи до весны. Такая, какая есть,
Я останусь в зиме, как в могильной земле,
Никто не сможет это прочесть.
Никто и не вспомнит так обо мне.
Доживи до весны.
***
Побуждаемая детским "хочу" -
Хохочу.
До одури, слез.
Хохочу.
Зубами впиваюсь в багровые губы,
Чувствую - больно.
Чувствую - грубо - значит живу.
Не жду.
Да и нечего ждать.
В пору сказать: "Остановись,
Уймись."
Все изменилось
За раз,
За миг,
За час
до того, как разбился сердечный
сервиз.
Что ж, надо, то пусть,
К черту, не важно. Маша, заткнись.
"Приходите вчера", - шепчет чей-то карниз,
Я же кричу: "Заткнись, пожалуйста, заткнись."
