В метро мы быстро нашли места и сели.
На следующей станции народу прибавилось.
Мы вышли из вагона.
Прошли по переходу и стали ждать поезд.
Я сразу увидел женщину в белом платье с огромным животом «и как она только такой таскает?» - подумал я, и сказал папе:
- Смотри!
- Да уж…
Подошел поезд.
Папа поступил правильно – он придвинулся ближе к женщине, и я видел, как он незаметно для других держал руки наготове пока она входила.
А потом он оглянулся, посмотрел на сидевших людей.
Ближняя, женщина с ребенком, его не заинтересовала.
Чуть дальше сидела женщина еще не старая, но и не молодая.
Внешний вид её говорил что с ней лучше не связываться.
Третьим был верзила с телефоном.
Папа его увидел и стал разглядывать остальных.
За верзилой сидели только женщины и дети.
Папа вздохнул и дотянулся рукой до верзилы.
Верзила резко поднял голову, посмотрел на папу и угрожающе начал вставать.
Папа… папа показал рукой на тетю с животом.
- Б-беременная, - объяснил папа.
- А-а… - ответил Верзила и встал.
Папа протянул руку мимо Верзилы, немного отодвинул стоявшую рядом женщину и дотянулся до беременной.
Она благодарно улыбнулась и села.
А я увидел, что женщина которую папа отодвинул, она… тоже с пузом, только не с таким большим еще.
- Па-а, - дернул я за отцовский рукав, - а она тоже…
- Что?
- Беременная!
Что, что…
Папа понял и начал озираться подыскивая место, потом пододвинулся к Верзиле и что-то сказал.
Я расслышал только «тоже беременная».
Верзила рассмеялся и уткнулся заново в свой телефон.
Он, верзила то есть, тоже часто оглядывался, но я понял , что он хочет сам сесть и ищет свободные места.
А когда я заметил рядом с ним еще одну беременную женщину, уже третью, то он, верзила то есть, вообще выбежал из вагона.
Я его потом увидел за стеклом – в соседнем вагоне.
А мы с папой переглянулись и начали устраивать всех беременных, просьбами и уговорами освобождая для них места.
На нас уже смотрел весь вагон.
А беременные все прибывали и прибывали… Это потому что я в конце вагона углядел еще одну, а потом еще… Последняя засмеялась и сказала:
- Я сейчас выхожу!
Спасибо!
А я все бегал и бегал по вагону - приглядываясь.
Народ улыбался.
А потом я вспомнил передачу о денежных хранилищах и рассказ папы.
Я подбежал к нему и восхищенно спросил:
- Папа, а помнишь ты рассказывал про спецвагон для перевозки денег?
- Ну?
- Папа, мы с тобой в таком спецвагоне...
Только он для беременных!
- Хм... - крякнул пожилой аккуратный мужчина с тростью и, почесав затылок, рассмеялся, - «спецвагон для беременных...» - однако!
После того как я сказал про спецвагон, все как-то замолчали, и слова мужчины, казалось, зависли в воздухе.
Женщины посмотрели на мужчин, а мужчины вдруг заерзали на сиденьях и стали нестройно подниматься.
Сидеть остались только спящие.
Были ещё несколько человек, которые (я видел это) притворялись, что спят.
Сразу столько сидений освободилось.
Двое помялись и сели обратно, а остальные незаметно друг на друга поглядывали, но не садились.
Тут вагон остановился, двери открылись и трое мужчин перешли в другой вагон, а оставшиеся посмотрели на вышедших и выскочили следом.
Папа рассмеялся:
- Ну, смотри,
Митька, что ты наделал?
- А что такого? - сказал я, - они меня испугались?!!
По вагону прошло веселье.
Я смутился и стал молча смотреть на пробегающие за окном трубы.
А может это провода? - подумал я, - ну и пусть смеются, я никому плохого не делал!"
Я бы, наверное, долго расстраивался.
Меня спасла очередная остановка.
Двери раздвинулись и в проем ввалились люди.
Много людей.
И вместе с вошедшими вошла музыка.
Такую музыку не спутать ни с какой другой.
Я сразу понял, что это цыгане.
Чистые звуки живо переплетались и сказочно превращались красивую, быструю и одновременно тягучую мелодию.
Музыка приближалась и я уже, казалось, видел вскинутые в танце руки и цветастые платья; под черными волосами мне представлялись яркие большие сережки.
И наконец показалась скрипка.
Я смотрел во все глаза - не так часто у нас в городе увидишь цыган.
Только цветастых платьев я не увидел, и сережек тоже.
Скрипку держал светловолосый парень в желтой, как одуванчик футболке.
А подыгрывала ему на черной гитаре девушка в салатовом, с длинными волной струящимися соломенными волосами.
Замечательно играли, мы даже чуть свою станцию не проехали.
По дороге к дому
На лестнице я увидел еще одну будущую маму и кивнув в её сторону привычно сказал папе:
- Па-а...
Вот еще одна.
- Тише ты! – напряженным шепотом сказал папа, - под монастырь меня подведешь скоро!
***
Мы вышли из перехода.
На улице мокрый асфальт, лужи и солнце.
Я засмеялся - такая радость во мне поднялась!
И мы пошли по улице.
Я повернулся и обомлел.
И громко сказал папе:
- Папа, чудеса, еще одна беременная!
Женщина услыхала и повернулась, и мы сразу узнали в ней первую из посаженных нами в метро.
Она тоже нас узнала и улыбнулась.
У папы завязался с ней разговор.
Он ей рассказывал про мои проделки.
Женщина скромно улыбалась.
Я скакал вокруг и радовался солнцу и смеху вокруг меня.
Вам не рассказывали мои истории?
Нет?
Жаль,
Вы бы тоже смеялись - ведь засмеялась же в конце-концов эта женщина.
Я никогда раньше не видел, как хохочут беременные.
Это...
Это здорово!
Попробуйте создать хорошее настроение женщине с пузом!
Рассмешите её, и Вы не пожалеете!!!
Я прыгал и бегал, я радовался жизни.
А пока мы шли я увидел еще трех беременных, но я не стал говорить о них папе.
Я испугался, что если проговорюсь, то к подъезду дома мы подойдем в окружении десятка хохочущих будущих мам, а наша мама, боюсь, такого не поймет.
