Изранена опять душа поэта,
Как тёрном, едкой критикой толпы.
А может, смысла в нашем деле нет, а?
А может, взять нам да свернуть с тропы?
Лицо своё за маской мне не спрятать,
Не повернуть теперь уж время вспять…
Скажи, Володька: это больно — падать?
Я так боюсь всю стойкость потерять.
Должна быть сильной, а не жалкой тряпкой,
Должна быть стойкой бурям всем назло,
Должна держать контроль железной хваткой…
А я? А мне, Володька, не свезло…
Мне так порой, дружище, одиноко,
И помощи мне неоткуда ждать:
Все те, кто мне поможет — так далёко…
Я не заставлю их переживать —
Оберегать обязана любимых:
Как стражу, не покинуть мне свой пост.
Скажи, Володька: где найти мне силы,
Чтобы на ноги подняться в полный рост?
Чтоб больше не склоняться пред другими,
Идти с поднятой гордо головой,
Довольствоваться благами земными
И обрести в своей душе покой…
Приходится ж пока мне быть покорной
В той клетке, где сижу который год.
Скажи, Володька: плакать нам позорно?
За них какой готов для нас исход?
Не просто ж так страдания на свете
Даны нам всем. В них тоже есть урок.
Так говорю: была тому свидетель.
Не подошёл моей награды срок.
Испортилась… разбилась… неспокойна…
Былой мне к сожалению не стать.
Скажи, Володька: я чего достойна?
Иль мне моей награды не видать?
А может быть, я стала хуже чёрта?
А может, не хватило мне чуть-чуть?
Напрасно бьюсь в закрытые ворота,
Забыв до слёз смешную жизни суть?
Хочу взлететь — отказывают крылья,
Хочу рыдать — так вовсе засмеют,
Хочу быть сильной — душит от бессилья,
Хочу тепла — да не найти приют.
Да, люди нынче по-другому судят,
В себе всё сокровенное храня…
Скажи, Володька: что мне сделать людям,
Чтоб вновь они поверили в меня?
