Ничем не смоешь подписи косойсудьбы на человеческой ладони,ни грубыми трудами, ни росойвсех аравийских благовоний.
Ничем не смоешь взгляда моего,тобой допущенного на мгновенье.
Не знаешь ты, как страшно волшебствобесплотного прикосновенья.
И в этот миг, пока дышал мой взгляд,издалека тобою обладавший,моя мечта была сильней стократтвоей судьбы, тебя создавшей.
Но кто из нас мечтать не приходилк семейственной и глупой Мона Лизе,чей глаз, как всякий глаз, составлен былиз света, жилочек и слизи?
О, я рифмую радугу и прах.
Прости, прости, что рай я уничтожил,в двух бархатных и пристальных мирахединый миг, как бог, я прожил.
Да будет так.
Не в силах я тебеоткрыть, с какою жадностью певучей,с каким немым доверием судьбеневыразимой, неминучей - -
