Прилива плеск так звонок в этом месте! —
Визгливым звоном битого стекла.
Как будто я по вздыбившейся жести,
А не по круглым камешкам пришла.
Мне чайка, будто вилкой — дно тарелки,
Голодным криком выскоблила слух…
Свистит песок… Но все смягчают белки,
Смешные, невесомые как пух.
Шепча хвостом, просвечивая тельцем,
Вокруг стволов певучих и живых
Они кружатся, словно по ступенькам
Незримых глазу лестниц винтовых.
Глазенками поблескивая странно,
То вдруг собьются в тесную семью,
То — прянут врозь (как брызги из-под крана,
Когда подставишь палец под струю).
… Я ухожу от моря понемногу
В сосновый лес по узенькой тропе,
Но чувствую: оно заходит сбоку
И вновь напоминает о себе —
То как бы отнятым от горизонта
Корабликом, застывшим на весу
Между ветвей, далеким — дальше солнца,
Но поднесенным к самому лицу;
То — раковиной, найденной в лесу…
Среди камней позванивает вереск —
То суше, то свободней и свежей:
Отчетливый, почти точеный шелест —
Резьба на слух, гравюра для ушей!
Мое вниманье, как стрела на луке,
Трепещет. Тишина, как тетива,
Натянута… О, тише! — Эти звуки
Не звуки, а почти уже слова.
